– Да что ты такое говоришь?! Океан таит в себе немало опасностей, но что бы так убивать себя! Это лишнее!
– Ты просто ничего не знаешь, ты не знаешь о моей ошибке, которую совершил больше чем пол жизни назад! – вырываясь с крепких объятий, завопил Дериан – сегодня я попытался открыться в этом грехе Аделии, но я растерялся, как я могу признаться ей в том, что загубил, всю её жизнь, искалечив дальнейшую судьбу?! Я хотел укрыть её здесь, в стенах этого замка, не позволяя ступить дальше наших владений. Но всё как я вижу, напрасно, у меня нет, ни шансов, ни надежды, повернуть в мирное русло.
Столько боли на лице, измученном страхом, столько сухих, но таких естественных слёз, не видел такого Лансере ещё никогда, он просто молчал, приняв как свою, эту загадочную трагедию.
– Случившееся сегодня, окончательно подкосило меня. Я обессилен, во мне нет больше сил бороться, но отдавать её никому не собираюсь! – привычным и ловким движением он извлёк из ближайшего ящика уже начатую бутылку рома. Он нетерпеливо пытался откупорить её, но тщетно, она не поддавалась. Недолго повозившись с ней, он повторно, щедро выругался, и не жалея ударил бутылкою о стену, на которой красовался серьезный, с натянутой и недовольной улыбкой, зеленоглазый молодой человек – знаешь, как я ненавижу его! – сказал Дериан, кивая головой в сторону портрета – он такой мерзопакостный тип, с ним лучше не иметь дело.
– Она сказала – проигнорировав его, не слушая, понуро отозвался Лансере – что видела какого–то мужчину, я ей тогда не поверил, она хотела мне ещё наверно поведать о чём-то, но подумав, что бессмысленно, решила промолчать. Я уверен, что Аделия догадывается о крадущейся беде.
– Чертовская сила, они уже и сюда добрались – панически произнес Дериан, не желая верить в услышанное – и самое страшное, что никакая охрана и стража не поможет, она будет бессильна.
Лансере, замешкавшись, погрузился в удручающие думы. Не видел реалии в рассказе брата он, хотя и сопереживал, и принял как свою, полную нераскрытых вопросов печальную тайну. Посчитал, что Дериан, уцепившись за воздух, пытается найти любой повод, даже самый бредовый и пустой, что бы поступить по своему, на зло, идя наперекор всем.
– Дериан, остепенись, уступи, ты же не проходимцам отдаёшь на временное попечение дочь, а родителям нашим! – сокрушался Лансере – они ведь даже её не видели, они даже и представления не имеют, о твоём ребёнке! Ты должен решиться!
– А этот твой проклятый испанец, какими судьбами вписался! Какого чёрта, мать так рьяно требует и его присутствия? Кто он? Жалкий юнец, подхалим, грязный тип, которого ты подобрал на улице, как щенка, и теперь пропадаешь в Лондоне, угождая всем его прихотям.
– Ты не смеешь так оскорблять его! – крикнул Лансере сжимая кулаки и краснея от злости – твои дружки, такие же, как и ты, превратили в гадюшник этот кабинет, а каким он был, ты вспомни, когда принадлежал отцу! У тебя своя жизнь, у меня своя, я не вмешиваюсь в твои тёмные делишки, и ты будь любезен, не иметь ко мне претензий!
– Ты от меня что скрываешь – устало сказал Дериан – я же вижу тут дело нечисто, опять с матерью чего намудрили? Любители! – он выпытывающе, строго, без стеснения и скромности, испепеляюще смотрел на Лансере. Не было ни сил, ни желания злиться. Мирно и непоколебимо, он распечатал очередную сигару, уютно и представительно разместился на кожаном диване, и монотонно продолжил – благотворительные настроения не дают покоя? Ну давай, давай, смелей, хуже чем сейчас, уже не будет, у меня поважней проблемы есть, просто порадуй мои уши, хоть чем-то новеньким! Не скромничай, мне очень любопытно! – отсчитывал, словно маленького ребёнка, растерявшегося Лансере – не тяни время, наверно уже забыл, что тебя ждут, эта жадная и хитрая семейка!
