Аделия прервав чтение, обратилась к Лансере, который, напряжённо поглядывал, то в окно, то на неё.
– Он болен? Но чем? Я читала его письма прежде, они были совершенно другими!
– Читай дальше! Я тебе уже сказал, и не останавливайся! – строго и неприятно сказал он, не отрывая своих глаз с окна.
Она нехотя продолжила поглощать строки, с прохладным и каким-то промозглым отвращением, не к человеку, который их писал, а к настроению изложенных мыслей. Почерк изменился, он стал более торопливым и нескладным.
«…Прошло два дня, а я никак не могу закончить письмо, болезнь оказалась сильнее меня. Доктор не покидает моих покоев, говорит скоро мне должно стать легче. Лансере, обращаюсь к тебе, дорогой мой, ты в праве быть в обиде на меня, прими мои слова о прощении, я никогда не понимал твоей доброты, главное, что у тебя сейчас всё благополучно. Твои милые дочки уже выросли, даже представить не могу, какими они стали, я их помню совсем крошечными.
Дериан, к тебе, у меня отдельный разговор, причиной наших непониманий, являюсь я, но и ты, признайся себе, в холодной отчуждённости от семьи, твоя душа слишком сильная, мой сын, далеко не у всех такая же. Принимай людей такими, какие они есть. Дериан, сынок мой дорогой, смирись с моей просьбой, и пойми её. Появление Арианы в стенах нашего замка стало неожиданностью, прости, я не в праве был так поступать, приняв её холодно и даже грубо, мои мысли и предположить не могли, что под сердцем у неё был твой ребёнок. Тогда я считал неправильным, что дочь бедного лавочника, станет частью благородной семьи Монтескьери. Лансере, мне писал, какая превосходная у тебя дочь, какой она умный и справедливый человек. Мои глаза безумно хотят увидеть её, если возможно, отпусти её, исполни моё последнее желание, больше ничего мне не нужно в этой жизни.
И вот ещё, я забыл, по этому вопросу я обращаюсь к Лансере, мы с матерью вашей, решили, что негоже будет забывать о несчастном мальчике, ты понимаешь, о ком я, ну так вот, мы пригласили и его. Моя любимая Марианна, любовь всей моей жизни, спутница преданная моя, уже поспешила оповестить его. Её строгое сердце, преданно хорошим и добрым людям. Примите его в список спутников, по хранящему опасности пути. Я заканчиваю писать, надеюсь на ваше благоразумие и уважение к нам. Мы ожидаем вас, буду верить, что успеете застать меня живым, в ясной памяти.
Люблю вас всех, спешу увидеть. Ещё раз простите за всё. Может это судьба меня и наказала, я заслуживаю этого.
Всего хорошего, дети мои »
– Да, Лансере, я конечно же поеду, а иначе ведь, никак! – задумчиво произнесла Аделия, видя что её дядя, до изнеможения истрепал белоснежный платок – бесчеловечно было бы сказать нет!
– Я так и думал – уверенно подтвердил свои мысли он, пытаясь заглянуть за её спину – у тебя тоже есть что-то ко мне?
– Да – потухая шепнула Аделия – отец, настойчиво, безумно волнуясь, поведал историю, показавшуюся мне сначала пьяной выдумкой, но теперь я нашла подтверждение его слов – она протянула Лансере пожелтевший листок бумаги – отец променял меня на три бутылки вина – по её лицу потекли слёзы, глаза покраснели, и дрожащим голосом, она продолжила – да что сегодня за день, какие-то письма, послания, тайны, Лансере, этот листок я нашла в той книге, которая, чудом уцелела после пожара.
– Не могу в это поверить! Аделия, милая моя, успокойся, прими это как совпадение! Это невозможно! – взволновался Лансере, вспоминая, разговор с братом – выдуманная история, рождённая нетрезвыми мыслями. Сама подумай, кто эти люди, как они могли проникнуть сюда, преподнеся твоим глазам эти строки, они бы не смогли никакими путями попасть в этот замок, у нас слишком хорошая охрана, и зачем всё это? Зачем им нужна ты? – он говорил, больше успокаивая себя, нежели её, он сходил с ума от нахлынувших вопросов – и тот мужчина, коего ты видела, я тебе повторюсь, было сном!
