«Раз этот кинжал у меня, наверное я – Сайен. – был вывод мертвеца. – Кто я такой? Не помню даже имени. Сайен… Сайен…» – он повторял в надежде вспомнить что-то знакомое.
Внезапно, взору предстала на мгновение картинка. Она была мутной, и Сайен успел разобрать лишь очертания леса. Вдруг, снова в сознании стали появляться фрагменты видения, или воспоминания. Мужчина не понимал. Они появлялись и исчезали. Сделав усилие, скиталец стал всматриваться в кинжал, словно пытался испепелить его взглядом.
Металл волнами накатывал переливами от рукояти до кончика, а каменья светились глубиной океана. Золотая рукоять ослепляла взор. И вот, наконец оно явилось! Густой смешанный лес поражал своими высокими деревьями, крона которых, казалось, доставала до небес. Сильный ветер преклонял вековые дубы к стволам соседей. Остальные же, менее могучие деревья либо вырывало с корнем, либо они ломались от яростного напора стихии.
Во тьме ночи стоял воин с девятью похожими друг на друга. Спокойный взгляд, но сабли наголо, плечо к плечу смыкали линию. Позади них, творив свои чары, стояли трое из людей.
Один удерживал над собой кристалл, что цветом радуге был ближе. И камень этот силы придавал троим. Вокруг ни звука, ни крика птицы. Все смолкло, кроме ветра. Раздался треск. Он эхом раздавался. То было дерево из почвы выходящее с корнями. И стаи птиц все разом вверх вспорхнули, заволокли все небо и полетели от явной для них беды. Взлетело дерево над лесом, устремившись прямиком в десяток близнецов. Но на подлете, мановением руки одного из чародеев, оно сменило свой полет, опустилось в стороне. Спустя мгновение, как сильный гром, раздался рев, что уши чародеям заложил. И начал ход свой некто исполинский навстречу десяти да трем. Шаги трясли всю почву под ногами, но десять только встали для атаки, откинув саблю правую за спину, а левую – поперек груди. Был слышен только топот, повторяющийся эхом через лес и дальше. Саму громаду глаз не уловил.
Видение отступило, и, сколько бы Сайен не пытался, не мог его вернуть. Он стоял, осмысливая увиденное. «Что за немыслимый враг? Кто мои соратники?».
Ветер усиливался. Снег застил глаза. «Нужно выбираться отсюда!» – твердо решил воин и направился на юг, безошибочно его определив по движению светила.
Пять дней он пересекал снежную равнину, ни разу не остановившись на привал. Его продвижению мешал рыхлый снег, утягивающий с головой в ямы, пурга, скрывающая светило от взора и намеченного курса, но больше всего – ледяные расщелины, коих приходилось обходить большое время.
Мужчина достиг берега. Впереди расплескивалась на сушу вода, края которой не было видно. Здесь не было даже птиц, охотящихся на рыбу. Волны мерно накатывали, принося ледяные куски к берегу, а потом отходили, забирая их обратно. Ветер постепенно стих, и теперь можно было разглядеть белоснежное покрывало. Такое чистое и девственное, что даже ступать по нему было кощунством.
Сайен не хотел касаться воды и стал думать, в какую сторону ему двигаться теперь? В абсолютном беспамятстве он не знал, что вообще ему делать, если найдет хоть кого-нибудь. «Неужели это мир заблудших?» – это название всплыло в голове само собой, без источника познания. «Насколько я помню, этот мир являлся пристанищем душ, которых Магориэн не принял в свои сады. Они обречены вечно скитаться в снегах пустоши, песках пустыни, или в бескрайних болотах без какой-либо цели.
