Последний век мира - страница 45

– Я слышал про вашу беду. Но, как мне говорили, они являются по одиночке, или вдвоем…

– Все так. Однако, они сильны, отчего приходиться биться с ними в чистом поле. Иначе, материалов для стен не запасешься.

– Часто гибнут дружинники?

– Когда один – почти никогда. Если двое – только самые невнимательные. В худую битву и по трое покидали нас.

– Лихо. А что государь юга? Он не помогает вам?

– Фейхран прислал ответ: «Покуда не очищу Тахсал от врат врага – не помощник вам». Справляемся своими силами.

– Откуда ведаешь ответ?

– Я не последний человек в чертоге. И паче – в граде.

Юстос вновь задумался: «Почему государь не в силах помочь союзникам? Неужто есть заботы выше таинственного леса Ковалдис? Тайны окружают чародея, как сорняк цветок. И вязнет он в них, как в трясине». Они проехали скопы, малые мастерские, дома ремесленников и бани.

Проезжая мимо кузни, Юстос остановился и решил присмотреть хороший меч. Он слез с коня и подошел к столу с оружием. Стражи последовали за ним. Обычное горнило с мехами, наковальня, каменное полотно и корыто с водой не особо бросались в глаза. Однако, выставленные на показ клинки, притягивали взор опытного воина. Кузнец, плечистый и сильный мужик, но ростом ниже Юстоса, прекратил работу, завидев важного господина с охраной и молча стоял, ожидая обращения.

«Он знает этикет. Для обычного кузнеца – это необычно». – подумал верумий.

– Здравствуй, хозяин. Я бы хотел прикупить хороший меч для сына. Что посоветуешь?

– И ты будь здрав, господин. Те, что на столе – самое худое из моих товаров. Лучшие я делаю на заказ.

– Долго ждать?

– Через пять светил будет готов лучший клинок.

– Столько я здесь не пробуду. Нет ли у тебя в запасах доброго металла? Я ищу нечто особенное.

– Если господин желает, к вечеру я дам ответ. – кузнец поклонился.

– Да будет так! Перед заходом светила я буду здесь. – с этими словами Юстос развернулся, сел на коня и отправился со свитой дальше.

С приближением к площади «трех», что была в каждом регнуме, маленькие домики становились обширнее. Появлялись богатые дома местных купцов, более дорогие лавки и совсем немного – фонтаны и статуи. На площади красовалась огромная статуя, высеченная из камня искусным скульптором. Именно он в далекие времена создал три величественных монумента в регнумах союза, отражающих могущество каждого и их троих в целом. Каждому великое творение что-то приносило, будь то память о защите, или же об угрозе в любой момент. Однако, и те и другие любовались мастерством уже почившего, но не забытого Флиамуна – бедного подмастерья и самоотверженного гражданина.

Все трое изображённых стояли спиной друг к другу, словно окружённые. Один был молод в простом одеянии, в которых обычно ходят бродяги. Воздев одну руку к небу, а другую вперед, он ехидно улыбался. Юстос слышал о нём, кто затеял покарать непокорных и сжечь Ласпек. Его буйный нрав сподвиг множество прений, и все они заканчивались чьей-то смертью. Это был отец Фейхрана Фаранха – безымянный чародей. Однако, не смотря на его поступки, свою задачу он выполнил – спас смертных ценой своего бессмертия. Второй был средних лет, в одеянии богатого странника. В руке у него лежал шар, а вторая рука, словно высасывала из него силу, со скрюченными пальцами была над ним. О нём не осталось записей и слухов. Каким был наречён, таким и почил. Последний же – старик в одеждах столь красивых, что любой правитель бы позавидовал. Они были из тончайшего шелка с мягким бархатом в подкладке, его выдавал ворот и распахнутая в области шеи платье. Рукава из атласа, а штаны – сочетание велюра и кожи горностая с мехом. Ботинки были тоже бархатные, но жесткая подошва, словно из неизвестного материала, придавала им вид немыслимой для изготовления обуви. Все части одеяния были украшены дорогими камнями. На голове у него красовался обруч с пятью гранатами, а на шее висело ожерелье с тремя сапфирами. Каждую руку обрамлял браслет с мелкими агатами. Все камни светились, словно подпитывали хозяина. Сам же старик держал металлический посох, созданный из сплетенных ветвей, и направлял его вперед. Лицо его было спокойное и умудренное долгими веками жизни. Негласный глава их ордена – таким он жил и защищал людей от гнева прочих двух. Ликом добродетели явился перед всеми и мудростью неоспоримой. Лишь он уговорил других сражаться с Дэмером в открытом поле, к чьей битве вермерты примкнули. Сложил он вечность ради мимолетной жизни, чего осмыслить отец Фейхрана до конца не смог.