Громадный параллелепипед с коротким горизонтальным цилиндром впереди – башня КВ-2 – стал разворачиваться на запад, туда, где находилось больше всего противников. Ожидание выстрела сей махины было мучительным.
Командующий приложил трубку рации к уху.
– Это Гагин, меня слышите? Отлично. Поднимайте людей из окопов и берите Коловку напрямик, через леса не подойти, да и времени нет к тому же. Нам прислали танки, шансы есть большие. Будьте осторожны, подозреваю, что в Коловке есть ещё три – четыре танка, а также группа противотанковых орудий. Сейчас свяжусь с танкистами. Гагин – отбой.
Майор Гагин. Т-40 и Т-60 двигаются вперёд при поддержке пехоты. КВ-2, не суйтесь в пекло, держитесь поодаль. Те, кто налегке, будут производить разведку боем и указывать вам опасные и большие скопления гитлеровцев. Избавляйтесь от них с большого расстояния. Вас мы потерять не можем, иначе лишимся абсолютного преимущества. С дамбы к вам присоединится танкетка, уже она будет прикрывать идущих вперёд. Так точно, Гагин – отбой.
Это снова Гагин. Товарищ старший лейтенант, ещё расчистите для меня район вокруг дамбы, чтоб там ни одного гада иностранного не осталось. И выделите бойцов семь в охранение. Что? Нет, не мало, остальные пускай идут на штурм. Не волнуйтесь, не достанут. Гагин – отбой.
Мимо командира пронеслись два грузовика «ЗИС», наполненные под завязку русскими бойцами. Михаил Вячеславович заново схватился за аппарат связи.
В это время вторая линия собиралась в контратаку. Варфоломеев дал сигнал, и воины начали покидать насиженные места. Акинфеев угодил в первый ряд нападавших. Техника аккуратно газовала через мост-дорогу на противоположную сторону реки, минуя непрочный лёд и западный берег, где всё ещё могли находиться неразорвавшиеся мины и растяжки. Было видно движение на дамбе: сооружение пересекала часть солдат с танкеткой. Недруги полностью покинули перелесок и холм, последних интервентов видели на подходе к первой оборонной черте.
Танкисты резвого Т-40 проверили обстановку и выяснили, что нацисты укрепиться в старых траншеях не успели: там никого не находилось, кроме мёртвых тел предыдущих защитников. Можно было выдвигаться дальше, к Коловке.
Майор переместился на дамбу и продолжил осмотр. Он изучал крайнюю точку видимости, что находилась на самом севере разрушенного населённого пункта. Меткий взор был готов уловить самую отлично подготовленную ловушку. Немцы до сих пор не показались, и Гагину это определённо не нравилось. Воители разделились на две стороны от дороги и уже пересекали поля, располагавшиеся между первой линией и ближайшим деревенским забором. Младший сержант со своими сослуживцами немного поспешил и решил залечь в глубокой канаве, чтобы не пасть жертвой случайной пули. Т-60 заехал за каменную ограду.
В этот момент взор Михаила Вячеславовича уловил ненатурально переломленные ветви, следы и какую-ту полупрозрачную клеёнку, больше похожую на маскировку.
Клеёнка облепливала морду пушки ПАК-40.
– «Тэшки», не подъезжайте даже к середине Коловки… – Командир проговорил в аппарат связи. В следующую секунду неприятельская артиллерия гавкнула, как пробудившийся Цербер. Первый снаряд задержал Т-60, машина ещё могла двигаться и, закрутившись, стала поворачиваться боком. Второй кусок ненависти поджёг лёгкий танк, и он встал навеки. После этого со всех сторон русских героев встретил свинцовый дождь вылезших из всех дыр и полумраков немцев.
