– Крысы! – гневно крикнул Вислоухов.
Андрей выстрелил по мелькнувшей в двадцати метрах тени и ещё глубже вжался в землю.
Гагин сплюнул, изучая чужую артиллерию. Продолжил:
– Всем группам, на севере дорогу в лес прикрывает батарея ПАК-40, четыре орудия. Всё хорошо просматривают, ждут, пока наши «коробочки» окажутся у них. «Тэшки», не лезьте.
– Я их живьём закопаю, – орал старшина. Из его обвисшего уса лениво капала кровь.
– Товарищ старший лейтенант, – командующий обратился к Варфоломееву. Плавно оттесняйте немцев, но не лезьте на рожон. Там их, как тараканов в помойной яме. Идите, не торопясь, от переулка к переулку. В центр деревни не суйтесь. Да, также к вам направляются «трёшка», «четвёрка», бронеавтомобиль и бронетранспортёр. Будьте готовы применить противотанковые.
Одна из ПАК-40 пальнула по контратакующим, однако значительных повреждений никому не нанесла. Pz. III обгонял наших с запада, желая вклиниться прямиком в левый рукав. Остальная лёгкая техника трусливо ошивалась у восточного края, цепляя бойцов Красной армии непрекращающимися очередями.
Pz. IV вкатился на середину деревни. Опасный противник стал поворачивать башню непосредственно в товарищей Акинфеева и Вислоухова. Сменить позицию, не словив пулю, оказалось невозможно. Младший сержант и старшина уставились на танк, словно мыши, загипнотизированные змеёй. Мысленно, в который уже раз, они распрощались с жизнью.
Неожиданно по «Панцеру» будто прошлось гигантское лезвие. Как и с его «брата», уничтоженного в перелеске, ему сорвало башню, но на этот раз во все стороны разлетелись листы брони, точно у тех был вес пушинки. Полопались траки, и искажённый корпус повалило на бок. В борте теперь находилась очень большая дыра. Таковым являлся выстрел из КВ-2, монстра советской промышленности. «Клим Ворошилов» беспечно расположился на дороге и перезаряжал свою смертоносную гаубицу, чтобы стереть в порошок новых захватчиков.
Pz. III готов был ворваться в ряды наших солдат и командиров, чтобы смести их и посеять неразбериху. Он вовсю поливал атакующих из кормового пулемёта. Т-40 и Т-60, скрывавшиеся от всевидящей батареи под холмом, встретили «трёшку» интенсивными залпами. Заухав, словно раненный филин, танк захотел убраться обратно в поле и оттуда достать слабо бронированную технику.
«Сука, не дождёшься», – стиснув зубы, младший сержант пополз за каменным забором, как кобра.
От твёрдой породы отскакивало раскалённое железо. Акинфеев очутился в яме, однако поздно обнаружил в ней недруга, дрожавшими руками перезаряжавшего пистолет-пулемёт. Мгновение военные удивлённо смотрели друг на друга, затем немец умело выхватил нож и кинулся на Андрея. Наш боец выставил приклад СВТ в живот супостата, а когда тот отходил от удара, прицелился и убил в шею. Мерзкие гусеницы прошелестели неподалёку. Воитель, выглянув из ямы, оценил обстановку и, не раздумывая, метнул гранату в «трёшку». Бабахнуло. Pz. III врезался в остатки дома и прекратил сопротивляться.
Пушки никого не подпускали ни центр, ни на север Коловки. От них уже погибло несколько русских людей. Получил от меткой ПАК-40 и стоявший на юге КВ-2. Броню этот выстрел не пробил, однако его экипаж этот случай явно разозлил. «Клим Ворошилов» снова громыхнул, тяжелейший снаряд отправился вперёд по растянутой дуге. Поначалу наши не поняли, что хотели люди, управляющие данной тяжёлой техникой. Всё стало ясно, когда два орудия взлетели на воздух вместе с деревьями, снегом, землёй и прикрывавшими их гитлеровцами.
