Богатырёва окутало странным холодом, точно неким невидимым саваном. В настоящее время снаружи властвовала ледяная зима. Он поёжился, обхватив предплечья замерзающими ладонями. Знобило то ли из-за страха, то ли из-за подхваченного заболевания. Безумно хотелось тёплого чая, от которого из простой жестяной кружки не спеша плыл вверх приятный согревающий пар.
«Я определённо брежу, тут что-то нечисто», – хлюпнул красным носом солдат.
Внезапно послышалось монотонное урчание автомобильного двигателя. Сонно мотнув головой, воитель медленно открыл глаза. Он был под Ленинградом.
– Чёрт знает что, – проворчал водитель грузовика, справа от которого, простуженный, сидел наш герой. – Порядок в танковых частях. Весь день вообще без происшествий!
– Вы считаете, это плохо? – равнодушно отозвался Станислав. – Зато мы живы, и это самое главное.
– Знаете, товарищ ефрейтор, нюх у меня на такие дела. Затишье перед бурей это называется, – махнул свободной рукой шофёр. – Быть неприятностям.
– Отставить разговоры не по делу! – в заднее окно кабины просунулась голова младшего лейтенанта Добровольского. Командир альтруистично уступил место в кабине болеющему солдату, а сам пересел в кузов к остальным бойцам и перевозимому грузу. – Как ваше состояние, товарищ ефрейтор? Температура не беспокоит?
– Никак нет, товарищ младший лейтенант, – хлюпнул Богатырёв, не желая показывать свою слабость. – Мне кажется, уже чуть получше. Скоро выкарабкаюсь, если не рухну в холодную водицу.
– Это прекрасная новость, боец. Для сражений нам нужны только самые здоровые.
С этими словами командир скрылся под покровом тента.
Наш герой без особого интереса уставился сквозь слегка запотевшее стекло, стараясь ни о чём не думать. Окружающая обстановка оказалась бедна на детали и не живописна. Проплывали заснеженные деревья и кусты. Казалось, лес во все стороны простирался бесконечно. Он давным-давно уснул, и граница между ним и дорогой походила на вход в царство мёртвых. Небо заполонили полчища тяжёлых серых облаков, которые вот-вот были готовы извергнуть сносящий с ног поток свирепых осадков.
Не было видно ни единого просвета, будто солнце навсегда покинуло грешную землю. Кроме рычания моторов и кряхтения утопающих в белой массе колёс, снаружи не доносилось ни звука. Беззвучно шёл пар из ртов и носов. Ехавшие солдаты и командиры старались как можно дольше хранить молчание, чтоб не накликать неведомую беду.
Никто не собирался спорить с этой вечной зимой, наглой и жестокой старухой, кровь которой в незапамятные времена превратилась в багровую густую жижу, а сердце – в потухшую алую льдину. Это было её время, это было её место. Страшная королева правила свой скупой и чудовищный бал. Вечная зима застряла в душах русских людей, и не имелось предела её ужасному царствованию.
«Екатерина…»
Смертельное кольцо захлопнулось над Ленинградом ещё осенью, с падением Шлиссельбурга, окружая часть советских войск и обрекая большинство жителей города на наивиднейшую участь. Определённое географическое расположение, отрывавшее его от ресурсных баз, опасная близость к вражеским государствам играли роковую роль. В случае захвата бывшего Петрограда Рейх получил бы доступ к огромной экономической базе СССР, уничтожил бы Балтийский флот, который встал как кость в горле группе армий «Север», смог бы дать простор действий для этого громадного скопления войск. Нельзя отбрасывать и идеологический аспект: захват Колыбели коммунистической революции был бы важнейшим политическим и пропагандистским ходом.
