— Он нам не отец, — буркнул Лин тихо, чтобы мама не слышала.
Настоящий отец ушёл из семьи пять лет назад. Бросил троих детей ради карьеры и смазливой секретарши. Мама всем врала, что не переживает, заявляла, что туда этому изменнику и дорога. Но сама тайком звонила бывшему мужу, рассказывая о детях и их успехах в учёбе.
Несмотря ни на что, Лин отца любил. Тот работал в астрономическом центре и вместо сказок перед сном рассказывал детям о космосе и других планетах. Когда его заметили в столице и пригласили в ультра-современную Стокгольмскую обсерваторию на какую-то весьма престижную должность, он пообещал, что как только обустроится, вся семья соберётся вместе в новом современном доме. Но через месяц после переезда встретил «любовь всей своей жизни».
Наверное, отец всё же был неплохим человеком — он не забывал о детях, брал их иногда к себе на каникулы и исправно присылал подарки. Обида Лина на отца за прошедшие годы поистрепалась и прошла. Они часто созванивались, общались на тему байков и учёбы, хотя отцу не нравилось, что Лин пошёл в техникум, а не в университет.
Время перевалило за семь вечера, когда наконец явился «глава семейства». Георг часто задерживался, говорил, что по работе, но Лин был уверен, что тот просто бухает в баре с приятелями. Вот и сегодня явился поддатым, сразу согнал братьев с козырного места и занял диван. Пока Лин с мамой накрывали к ужину, он в голос возмущался новостями: ругал чиновников, правительство и просто богачей — всех, кто посмел быть немного удачливее его самого.
Заткнулся, только когда начал жевать. И то без умолку придирался: всё недосолено, мясо пережарено, картофель остыл. Это не помешало ему сожрать двойную порцию. Лин сжимал зубы, терпя через силу. В его жизни осталось два неисполнимых желания — заработать побольше и чтобы Георг сдох. Доев, Лин с братьями тут же сбежал в свою комнату. В доме была ещё одна детская, но лет семь назад там потекла стена, отец обещал отремонтировать, но не успел. А Георг даже браться не пожелал. Вот и приходилось ютиться всем вместе, хотя старшим давно стало некомфортно делить комнату с маленьким Гарри.
Лин делал задания на постели, единственный стол занял Гарри, а Пирс, развалившись наверху двухъярусной кровати, залип в планшете. Лин покосился, но не стал читать мораль. Он и так часто повторял, что без образования Пирс станет как Георг — никуда, кроме полицейской академии, не возьмут, да и то после попадёт только в патруль, как все тупые бездари, вроде их отчима. И Пирс иногда прислушивался, делал уроки, ходил на занятия. По крайней мере его ещё не вышвырнули из гимназии.
Не прошло и часа после ужина, как из гостиной донеслась ругань: Георг кричал на Софию. Всё как всегда. Гарри перебрался на постель и заткнул уши наушниками, Пирс запустил фильм, заглушая ссору. А Лин обматерил паразита, пиявкой прилипшего к его семье, и незаметно выбрался через окно. Братья, если что, прикроют. Лин не рассказывал никому о подработке, иначе б Георг отобрал деньги «на нужды семьи». Делиться с ублюдком Линн не собирался, и так платили минималку по часам, хотя он работал в ночную смену.
Не заводя мотора, Лин вывел скутер со двора. Поправил шапку и застегнул куртку. Несмотря на мартовское тёплое солнышко днём, к вечеру становилось прохладно. До «крысиных бегов» ещё больше часа, но многие приезжали заранее, общались и делали ставки.
