Лин поражённо взглянул на свою руку, которая снова действовала без его ведома, словно стала сильнее и удлинилась. Хорошо, без когтей. Но ему всё это не нравилось.
Для гостей заведение открывалось в двенадцать дня, а закрывалось в пять ночи. Но работа персонала заканчивалась в шесть: требовалось вымыть, убрать, вычистить огромный зал и приватные комнаты. Лин обычно мыл полы, хорошо, что хозяин не поскупился на дорогой уборочный пылесос и не приходилось отскребать еду и остатки непонятно каких пятен руками. Во время уборки иногда удавалось найти обронённые монеты или даже купюры. Пару раз попадались кошельки — но такие подарки судьбы приходилось отдавать начальству и только надеяться, что повезёт и ему перепадёт небольшое вознаграждение.
В сегодняшнюю коллекцию находок с пола вошли лишь мелкие центы, несколько визиток, цепочка, очевидно позолоченная, и забавный медальон с мордой волка. Не похоже на дорогое украшение, возможно, куплен на китайском рынке, судя по мягкости металла и грубоватой обработке. Медальон Лин закинул в карман: вряд ли за ним вернётся владелец.
Под утро Лин окончательно вымотался и мечтал лишь о мягкой постели, но неприятности ещё не закончились. На улице не успел вдохнуть утреннюю прохладу, как на него наехал водила фуры из-за припаркованного на проезде скутера. Лин откатил его в сторону, но все попытки завести не удались. Возможно, с лёгкой руки Пирса, а может, что-то ещё сломалось, так или иначе, скутер сдох.
Выбор, как добраться домой, небольшой: либо автобус, либо пешком. Но первый межгородской выйдет на маршрут только в восемь, к тому моменту он успеет либо околеть от холода, либо уснуть прямо на улице. Лин решил топать пешком: это и теплее, и в некотором смысле быстрее — не два часа же идти.
Поморщившись, он взглянул на собирающиеся тучки, поправил воротник и двинул по трассе. По объездной примерно час ходьбы, но если сразу задать быстрый темп и держать дыхание, то минут за сорок доберётся. Погода подвела, где-то на середине пути тучи сгустились и ясное утро превратилось в пасмурное и дождливое. Ещё и температура упала.
Несколько раз Лин останавливался, пережидал особо сильные потоки под козырьком остановок, а потом снова шёл. Под конец всё равно промок насквозь, чувствовал, как хлюпает вода в непромокаемых берцах и как промокла поясница под тяжёлой косухой.
На подходе к дому Лин заметил на автобусной остановке две тёмные фигуры, ещё издалека узнал маму и Георга, размахивающего руками. Ясно, опять ругаются. Лин сначала чуть замедлил шаг, а потом, наоборот, ускорился, хотелось послать Георга на все четыре стороны, чтобы отстал от мамы и не доводил её. Слух снова обострился, и до него стал долетать неприятный голос отчима, требующего денег.
Этот бесполезный неудачник опять проигрался. Задолжал три штуки какой-то крупной шишке и теперь требовал продать квартиру, а часть денег отдать в погашение долга. Мама благоразумно не соглашалась: где будет жить семья, куда они пойдут, если лишатся последнего? Георг орал, что купят что-нибудь подешевле, а потом ему повезёт и тогда они все разбогатеют. Мама горько рассмеялась от этой сказочной дичи, и Георг словно обезумел, размахнулся и ударил кулаком ей в лицо.
У Лина буквально в момент крышу сорвало, глаза заволокло каким-то яростным слепящим туманом. Окружающий мир будто расплылся и потерял цвета. Тело само рвануло вперёд, понесло его, каждую секунду наращивая скорость. Из горла раздался рык, а под языком скопилась слюна от предвкушения сомкнутых зубов на горле мерзавца.
