Аня и хотела познакомиться с близкими Фёдора и очень этого боялась. Федя, он ведь такой сильный, такой красивый. А она?
Она калека, которая не сможет даже ему ребёнка родить. Зачем ему такая жена? Какая мать согласится на такую долю для своей кровиночки. И поэтому Анна ждала Фёдора и придумывала повод, чтобы отказаться от поездки к его родственникам.
Федя приехал двадцать второго утром. Открыв на его стук двери, Аня в следующую же секунду была сметена тайфуном и задохнулась в ошеломляющем головокружительном поцелуе. Захлопнув за собой хлипкую дверь ногой, Фёдор прижал Анечку к стенке в прихожей, руки его блуждали по её телу, по плечам, талии, опустились на бёдра. Фёдор целовал её страстно, жадно. Крепко, но бережно прижимая к себе девушку. Аня, задыхаясь пискнула, а Фёдор с трудом оторвался от её губ, и затуманенными от страсти глазами, посмотрел на любимую, хрипло произнёс, — Я так долго мечтал об этом. Здравствуй, родная моя.
— Здравствуй, Феденька... Кушать будешь?
Парень в недоумении посмотрел на девушку, потом в его глазах заплясали смешинки.
— Буду Анечка, буду. — и наклонившись к её ушку, шепнул, — Я бы тебя съел.
Девушка смущённо хихикнула и, взяв его за руку, потянула на кухню. Усадив парня, стала быстро накрывать на стол.
— Анечка, только у нас времени не слишком много. Быстро кушаем и собираемся. Автобус через три часа.
— Федя, а можно я не поеду? Я ужасно боюсь. — просительно протянула девушка.
— Не бойся моя родная, я же с тобой. Да и мама у меня добрая, ты ей обязательно понравишься. Вот увидишь.
Вскоре они уже сидели в автобусе. Анечка, улыбаясь, смотрела на Фёдора, но на душе у неё с каждой минутой становилось всё тревожнее.
Матушка Фёдора, Ефросинья Андреевна ждала сына. Получив накануне письмо, она знала, что он едет не один. И теперь собирая на стол, они с дочерью гадали, какая же она, эта будущая невестка. Фёдор переступил через порог, с вопросом, — Есть, кто живой в доме? Гостей принимаете?
Женщины шумно бросились к нему обниматься, — Здравствуй, сынок, заждались мы тебя. — проговорила, сквозь слёзы мать.
— Федька, как же хорошо, что ты приехал. А где же обещанная невеста?
Фёдор повернулся к дверям и вывел вперёд застеснявшуюся Анечку, женщины только переглянулись. Они обе ошиблись, совсем не так себе её представляли.
Стоящая перед ними девушка была чудо как хороша собой, тёмные стрельчатые бровки, лучистые синие глаза, нежный румянец на щёчках, пухлые розовые губки. На головке белый пуховый платочек, тёмно-синее пальто в талию и высокие сапожки. Худенькая только.
— Мама, Танюша, это моя Анечка. Прошу любить и жаловать. Анечка, а это моя любимая мама — Ефросинья Андреевна и моя младшая сестрёнка Танюха. Я надеюсь, что вы подружитесь.
— Ну, что же мы на пороге-то стоим, — засуетилась мать. — Раздевайтесь скорее. Сейчас я вас чайком напою. А потом в баньку. Давай снимай своё пальтишко, дочка. — обратилась она к Ане.
Анна, расстегнув пуговицы, медлила, она боялась повернуться к хозяйкам спиной. Фёдор, раздевшись, помог ей снять пальто и повесил его на вешалку. Обнял девушку за худенькие плечики, повёл к столу.
— Мне бы руки ополоснуть, — проговорила Аня.
— Так вон, рукомойник в углу. — отозвалась мама Фёдора, и Анечка повернулась к ним спиной, чтоб идти мыть руки.
— Это, что у тебя? Горб? — поражённо воскликнула Татьяна.
Аня вздрогнула и опустила голову.
