Вот оно как. Турель прячется под полом, а как только улавливает движение – поднимается и начинает стрелять. Интересно, как быстро она приходит в боеготовность? Надо полагать, почти моментально, ведь если ближе к дверям трупов нет, значит, поворачиваться на сто восемьдесят градусов она не умеет. Выходит, немногие игроки успевали добежать до спасительной точки.
Хм. Изначально я думал, что подтащу трупы воров к себе, заберу украденные у меня гранаты и взорву турель к чёртовой матери. Но она укрыта под полом, значит, не выйдет. Что же делать? Придавить её чем-то, чтоб не смогла подняться? Вариант, но поблизости нет ничего тяжёлого. Да и не успеем донести это тяжёлое, прежде чем начнётся пальба.
Обрушить потолок? Чем? К тому же есть риск полностью завалить туннель. Блин, неужели придётся идти обратно? Это серьёзная потеря времени.
И тут мне в голову пришёл вариант. Ужасный, изуверский, абсолютно аморальный… но должно сработать.
– Дог, тащи мудака сюда.
Сто четвёртый успел отключиться от боли. Не пришёл в себя, даже когда Дог схватил его за ноги и приволок, протягивая мордой по бетону. Вот и хорошо. Пусть отдыхает пока.
Я объяснил напарнику свой план, и мы вместе приступили к его исполнению. Для начала вернулись немного назад и подобрали длинные куски арматуры. С их помощью принялись подтаскивать к себе трупы бегунов, укравших наше снаряжение. Стоило нам начать это делать, как раздался визг сервоприводов. Турель выскочила из-под пола, как чёртик из табакерки, и начала стрелять.
Походу, это была устаревшая модель без ИИ, которая реагировала на любое движение достаточно крупного объекта. Поэтому турель принялась поливать свинцом и так уже мёртвых бегунов, разрывая их тела на части. Ошмётки мяса, внутренностей и кровавые брызги полетели во все стороны.
Грохот стоял такой, что я лишь удивлялся, почему его не было слышно на сейв-поинте. Должно быть, благодаря множеству поворотов коридора звуковые волны быстро гасились.
От шума проснулся сто четвёртый и недоумённо стал водить туманным взглядом по сторонам.
– Что… где я?
– В глубокой жопе, – ухмыльнулся Дог.
Кое-как мы дотащили туловище одного из бегунов. Только тогда турель успокоилась и спряталась.
У бегуна, которого мы притащили, осталась только одна рука, верхнюю половину головы оторвало, так что на шее остался лишь распахнутый в бесконечном крике рот. За оборванным торсом волочились кроваво-серые обрывки, как щупальца гнилого осьминога. Бронежилет, само собой, не выдержал калибра турели, так что бегун буквально разваливался на куски.
– Твою мать, – от этого зрелища и без того бледный сто четвёртый побледнел ещё сильнее и издал рвотный звук.
У меня в горле тоже застрял кислый комок, но я держался, а вот Догу было плевать – он наклонился к трупу, сорвал с него изрешеченную разгрузку и принялся шариться по карманам.
– Да тут всё в кашу, – пробурчал он, доставая продырявленный магазин от карабина и отбрасывая в сторону.
– Граната где? – сдерживая тошноту, спросил я.
– Что, блевать охота? – ухмыльнулся Дог.
– Заткнись. Граната где?
– Вот она. Целая.
– Отлично, – сказал я. – Давай сюда.
Снова выглянул из-за угла. Турель находилась в укрытии. Я прикинул, с какой силой нужно бросить гранату, чтобы попасть в цель, распрямил усики чеки и кивнул Догу.
Он схватил сто четвёртого и заставил подняться на ноги.
– Какого хрена?.. – возмущался тот.
