Втягивая носом воздух, закрываю глаза и считаю до десяти, заставляя себя успокоиться. Не помогает. Я хочу отомстить, вернуться в этот чат и высказать все, что я о них думаю, но это только спровоцирует их на смех и новые шуточки.
Слова Пайпер никак не выходят из головы, могу представить, с какой ехидной улыбкой она печатала то сообщение. Если бы она только знала, что я сейчас сижу в комнате ее бывшего, которого она никак не может вернуть, то ее улыбка наверняка бы превратилась в грустную гримасу.
Злобный план в голове загорается как лампочка. Я могу испортить настроение Пайпер, причем прямо сейчас, не вставая с этого места.
Поправив волосы, я включаю фронтальную камеру и навожу на себя. Чуть отъезжаю на стуле в сторону, чтобы за моей спиной была видна кровать Джейка и висящие на стене постеры – Пайпер точно узнает этот фон.
Улыбнувшись, делаю снимок, накладываю фильтр и тут же выставляю в соцсеть. И я жалею лишь об одном, что не смогу увидеть лицо Пайпер Майерс в момент, когда она увидит мою новую публикацию.
***
Остаток вечера я провожу за рисованием, сегодня я не использую цветные карандаши. Сжав челюсть, я рисую то ли бездну, то ли хаос. Мне просто нравится слышать звук грифеля, скользящего по бумаге.
Мама заходит в комнату и уже в третий раз спрашивает, что у меня случилось, а я лишь нахожу в себе силы на глупую отмазку, бормоча, что переела и теперь болит живот.
Открытый ноутбук издает приглушенный щелчок, и я откладываю альбом, чтобы открыть сообщение.
Оливер Хартли: Мик?
Микки Рамирес: Умоляю, ничего не говори и не спрашивай.
Оливер Хартли: Понял. Но Констанс выпытывает у меня детали, Пайпер там с ума сходит, а я схожу с ума из-за этих вопросов. Только представь себе, меня добавили в девчачий чат… Сказал, что ты берешь у Джейка уроки игры.
Микки Рамирес: Потом все объясню. И завтра я поеду в школу на автобусе, так что встретимся там.
Даже несмотря на то, что мы с Олли помирились, я абсолютно точно не хочу ехать завтра в одной машине с Констанс.
Оливер Хартли: Хорошо. Люблю тебя.
Микки Рамирес: И я тебя.
PS: кстати, как называется чат?
Оливер Хартли: Попробуй угадать.
Микки Рамирес: Ангелы Чарли? Дрянные девчонки? Спайс герлз?
Оливер Хартли:Дрянные ангелы Мемфиса.
Цокнув языком, я закатываю глаза.
Оливер Хартли: Ты ведь сейчас закатила глаза, я прав?
Микки Рамирес: Нет, что ты. Кстати, Олли?
Оливер Хартли: Не надо, Мик, прошу, не начинай.
Микки Рамирес: Тебе, как почетному члену чата, уже выдали грязную сплетню и нимб розового цвета?
Оливер Хартли: Все, на сегодня ты в черном списке. До завтра.
Рассмеявшись, я закрываю вкладку, но раздается еще один щелчок, и это сообщение уже не от Олли.
Джейк Элфорд: Нехорошо читать чужие тексты.
Мне требуется несколько долгих секунд, чтобы понять, что он имеет в виду не чат, а текст песни, который я не смогла выбросить.
Джейк Элфорд: И ты правда убралась на моем столе. Ты больная, Рамирес, ты в курсе? Я теперь ни черта не могу найти.
Микки Рамирес: Это называется порядок. И если ты не начнешь хоть иногда убираться в комнате, то бактерии начнут размножаться и съедят остатки твоего мозга.
Джейк Элфорд: Ауч, по самому больному – по моему интеллектуальному развитию.
Усмехнувшись, я протягиваю руку, чтобы закрыть крышку ноутбука, но приходит новое сообщение.
Джейк Элфорд: Раз уж моя грязная комната стала декорациями драмы, которую ты устроила… В чем дело?
