Последняя итерация - страница 3

– Я уже умерла. Много раз.

Пост оказался круглой камерой с разбитыми мониторами. Два силуэта действительно стояли спиной – высокие, в рваных плащах из чёрного латекса. Их головы постоянно дёргались, как у птиц.

Антон шагнул вперёд.

Никто не отреагировал.

Он обернулся – остальные замерли в тени, но сборщики будто не замечали и их.

– Они слепые? – прошептал Штопор.

Лия покачала головой:

– Они видят только тех, кто не сопротивляется системе. Вы… испорченные файлы.

Геннадий медленно выдохнул:

– Значит, проходим тихо.

Они крались вдоль стены, когда один из сборщиков резко обернулся.

Голова повернулась на 180 градусов.

Пустые глазницы уставились прямо на Антона.

– Об…нов…ление… – его голос скрипел, как повреждённый жёсткий диск.

Куб в груди Антона вспыхнул болью.

Сборщик рванулся вперёд, его пальцы вытянулись, превратившись в острые шипы.

– Бегите! – взвизгнула Лия.

Геннадий пнул ближайший сервер, и тот рухнул на тварь. Вторая полезла через верх, её плащ разорвался, обнажив тело, сплетённое из проводов и костей.

Лера выхватила из-за пояса кусок арматуры – удар пришёлся точно в шею, но сборщик даже не дрогнул.

– Чёрт, не работает!

Штопор прыгнул на спину второму, впиваясь зубами в шею. Чёрная жидкость брызнула ему в лицо.

– Плюёт кислотой, сука!

Антон стоял, парализованный. Куб горел, в голове звучал голос Кубика:

Они часть тебя. Возьми контроль.

Он протянул руку.

Сборщик замер.

– Стой.

Тварь затряслась, её конечности дёргались в конвульсиях.

– У…бей… – прошипела она.

Антон сжал кулак.

Тело сборщика разорвалось на пиксели.

Второй вскрикнул и рухнул, обмякший, как отключённая программа.

Тишина.

Лера тяжело дышала, вытирая кровь с губ:

– Что… что это было?

Антон смотрел на свои дрожащие руки:

– Я… не знаю.

Лия подошла к останкам и тронула их пальцем. Тело рассыпалось в пыль.

– Они боялись тебя. Потому что ты можешь их переписать.

Геннадий мрачно посмотрел на Антона:

– Значит, теперь ты наш ствол?

Штопор плюнул чёрной слизью:

– Только стреляет он в обе стороны, да?

Антон не ответил. Куб в его груди теперь пульсировал в такт сердцу.

Тоннель вывел их к огромному шахтному лифту. Ржавые решётки скрипели на ветру, доносящемся снизу.

Лия остановилась у края:

– Внизу – ядро. Но есть проблема.

Лера заглянула в пропасть. Где-то в глубине мерцал красный свет.

– Какая ещё проблема?

– Он проснулся.

Геннадий нахмурился:

– Кто?

Девочка повернулась к ним. В её глазах отражалось что-то огромное.

– Нулевая итерация. Первый заключённый. Тот, кого Кубик не смог стереть.

Ветер из шахты донёс звук, от которого у Антона свело живот.

Смех.

Глубокий, надтреснутый, как голос старика, но с металлическим призвуком.

Штопор отступил:

– К чёрту. К чёрту это. Я не пойду туда.

Лера схватила его за шиворот:

– Ты пойдёшь, или я брошу тебя первым.

Антон подошёл к лифту. Куб горел, как раскалённый уголь.

– Он ждёт меня.

Геннадий щёлкнул зубами:

– Значит, спускаемся.

Лия вдруг схватила Антона за руку. Её пальцы были холодными, как мёртвые.

– Когда увидишь его… не смотри в глаза.

Моторы лифта заскрежетали, когда они шагнули на платформу.

Внизу тьма шевелилась.

Что-то дышало там.

Ржавый лифт скрипел и вздрагивал, опускаясь в черноту шахты. Антон крепче сжал поручни, чувствуя, как холодный металл впивается в ладони. Лера стояла рядом, её дыхание было ровным, но пальцы белели от напряжения, сжимая самодельное копьё из обломка трубы. Геннадий методично проверял заточку своего клинка, будто готовился не к битве, а к привычной работе. Штопор же нервно переминался с ноги на ногу, его глаза бегали по стенкам шахты, выискивая несуществующие угрозы.