Последняя из рода Аркалин - страница 22

Кивнув ей, вновь погрузилась в себя, отмечая тихий шелест шагов иссикаи, скрывающейся за дверью. Всю дорогу до дворца и уже около получаса нахождения в гостиной князя, я прокручивала в голове момент заключения брата под стражу.

Отец, взбешённый его поступком, приказал возвращаться на военную базу, сказав, что я только буду мешать ему разбираться с Эзвуром. Я противилась, как могла, но Каиль, моя мачеха, попросила послушаться, поскольку была уверена – вдвоём они отстоят сына.

Эзвур был младше меня на тридцать лет. Я безмерно его любила и проводила в его компании всё свободное время. Естественно, я всегда защищала его от вспыльчивости главы рода, поскольку отец с трудом переносил все пакости мелкого. И в тот раз я грудью легла на защиту Эзвура, пытаясь разубедить, а отца предостеречь от поспешных решений.

По прибытии на базу, места не могла найти, не понимая, что сейчас твориться в доме. Благо, в то время наш отряд был не задействован, и я не подрывала своими нервами планы армейского руководства. Когда же со мной связался заместитель мушира, сообщив о смерти отца и заключении брата под стражу до начала суда, я буквально почувствовала, как меня разрывает на куски. Боль была настолько невыносимой, что я выпалила всю свою силу, разнеся горный хребет, и лишь чудом выжила. Савьен вытащил меня из-под завалов, смог исцелить и, добившись новой увольнительной, привёз домой. Несколько дней заняло заживление всех ран и переломов, лев не отходил ни на минуту, вливая свою силу, от чего родовые артефакты осыпались прахом, при этом сам был на дне отчаяния. Как только пришла в себя, выслушала краткую версию произошедшего и помчалась в тюремной блок, где содержали до начала заседания.

Помню, как сознание плавало в бреду, как я не могла унять слёз, как практически цеплялась за стул, не в силах заставить тело принять сидячее положение – но всё остальное смазалось единым пятном. Ровно до момента принятия мной отставки.

Зал суда. С одной стороны трибун все представители великих родов демонов Ада, с другой глава Департамента Тайн – Альвест Фоксвар, Крис Харкурт – личный советник князя и Россак Оливракс – мушир армии. В центре клетка с братом, который даже в такой момент не мог снять улыбки с лица. Я не выдержала. Откуда-то нашлись силы, и я выбежала из здания суда, помчавшись домой. В голове бился вопрос – как Эзвур до сих пор оставался в живых?

Всё дело в законе. При поимке особо опасного преступника, являвшегося выходцем из древнего рода, его лишали всех сил с помощью специального артефакта. Если же после лишения он оставался жив – судили и заключали под стражу до смертного приговора, который исполнял представитель рода. Ещё до первого слушанья проводилось «Изгнание крови», как называли процедуру выкачивания энергетического сосуда, а брат не выглядел так, будто его иссушили.

Меня нагнал Савьен, призывал вернуться и решить всё в зале суда. Вырвалась, несясь домой, будто чувствуя, что все ответы там. Стоило зайти на территорию поместья, как мы оба остолбенели, видя алое зарево в окнах. Мама выжгла себя, понимая, что лишилась и мужа, и сына.

– Айшарин? В чём дело?

Передо мной присел на корточки князь, обхватывая мои дрожащие и ледяные ладони своими.

– Подождите… я.. Я должна вспомнить, – промямлила я, отодвигаясь от него подальше.

Что произошло дальше? – Спрашивала у себя, пытаясь заставить свой мозг всё вспомнить. Но он упорно не выдавал ничего, кроме чёрной картинки. Я помнила только, как в тот же вечер в поместье пришёл Россак Оливракс. Как главнокомандующий, он передал постановление суда и приказ Повелителя – казнить Эзвура Аркалин. Как была в мундире, так и вырвала из нагрудника свой знак, определявший ранг. Швырнула на стол, следом написала рапорт и кинула туда же. Мушир был в ярости, грозился трибуналом, каторгой, лишением титула, пока Савьен ему не напомнил, что я выше его по положению, так как уже отказалась от воинского звания, а значит он говорит не с подчинённой, а с княгиней.