– Брыкаться вздумала?
– А если и так? – выгнулась я, но не смогла его сбросить.
Подняла голову, сокращая расстояние между нашими лицами, прищурилась, чтобы придать своему виду нотки сумасшествия.
– Бойся меня.
– Было бы чего, – не оценил Шай.
– Чего?! – задохнулась я. Он меня даже за человека не принимал?! – Тебя твое высокомерие не душит? Взлетело до небес, а сам болтаешься на нем, как бедолага-висельник. Смотри, не сдохни под тяжестью собственного веса.
Наследник хмыкнул, придавил меня, что слезы брызнули из глаз. Я завозилась, попыталась скинуть с себя тяжелое тело. А ведь худой, откуда столько массы?
– Слезь, – прохрипела я.
Дверь совсем не вовремя отворилась. Колдун мигом перекатился, встал и сделал вид, будто здесь ничего особенного не происходило. А если жандарм и стал свидетелем чего-то неподобающего, то явно ошибся, ведь наследный принц Надмирии не опустится до того, чтобы прикасаться к бродяжке и уж тем более, пфф, разговаривать со мной.
Я хмыкнула, по достоинству оценив вид блондинистого аристократа. Поднялась. Отряхнула тунику, ставшую похожей на половую тряпку.
Жандарм выгнул бровь, мол, а смысл отряхивать, Шай же и вовсе состроил равнодушную гримасу. Я сразу заметила в нем эту гнильцу.
– Следуйте за мной, – довольно вежливо попросил колдун в униформе.
Мы двигались по бездушному серому коридору с темнеющими дверьми камер, затем вниз по лестнице. Зашли в каменную комнату с зеркальной стеной.
По центру стоял квадратный стол. Четыре стула. Один уже занимал грузный мужчина с волевым подбородком, в ожидании нас откинувшись на спинку.
– Так-так, – оживился он, едва мы зашли. – Какая интересная встреча.
Не дожидаясь приглашения, Шай занял место напротив него. Принял важную позу, начал деловито постукивать пальцами по столешнице. Меня же пришлось жандарму подтолкнуть, чтобы не стояла.
– Вариэсс Шай иэн Гальтон, наследный принц Надмирии, студент пятого курса Нааринской академии, самый молодой победитель турнира по сетариаллам и главный претендент на прохождение Лабиринта. Я ничего не упустил?
– Про искажающие нити забыли, – надменно подсказал блондин.
– Точно-точно, – не без иронии согласился спрашиватель, – миары связаны, искажения предотвратимы, слыхал, но не впечатлен. Теоретиков сейчас, как рогзи в дождливую погоду, нам бы что-то годное на практике. Действенное, так сказать. А вы? – обратил мужчина внимание на притихшую меня.
– Я?
– Кто вы такая?
– Эм-м-м, считайте, никто, обычная аиса, – нервно дернула я плечом и посмотрела на увешанного словесными титулами Шая. – Так, Ами, кочевница.
– И что же вы, Ами-кочевница, забыли возле столицы?
– Шла.
– Просто шла?
Жандарм так посмотрел, будто собрался душу вытряхнуть. Даже сердце замерло, боясь выдать бедную меня.
– Да, просто шла. Послушайте, а не могли бы вы рассказать, за что меня… нас под стражу и в камеру, а?
– Законов не знаем, кочевница Ами, нехорошо, – недовольно покачал он головой. – Руки!
– Что руки?
– На стол положите руки, изучим.
– А можно без изучения? – дергано отозвалась я, лихорадочно проверяя резерв и сбрасывая излишки.
– На стол! – приказал спрашиватель, и я плюхнула на серую поверхность левую.
Ойкнула, спрятала, достала правую и вдобавок улыбнулась с чистой невинностью. И ресничками захлопала.
– Обе, – снисходительно пояснил жандарм.
– А-а-а, – улыбнулась я и протянула вторую руку, мысленно приказывая сердцу громко не стучать. Услышат ведь, тихо!
