Воюн разжал пасть, упал на землю и чинно сел. Завилял хвостом. В его глазах полыхнуло завораживающим синим светом. В груди задрожало, натянулось. Вокруг животного появились крохотные молнии, которые жалящими ударами атаковали воздух, листву, корни. Мою голову наполнили многочисленные голоса, терзающие сознание неприятными криками, отвратительным смехом и жужжанием. Звук нарастал. Он давил, заполнял собой, сжимал. Было невыносимо, но вдруг что-то лопнуло внутри меня, и все затихло.
Я рухнула на землю. Передо мной, прижав уши, заскулил воюн.
- Ты такой красивый, - словно заведенный механизм, повторила я, и потянулась к животному.
Он встрепенулся, отступил, будто от величайшего зла. Почему-то стало больно от подобной реакции.
Что я ему сделала? Почему испугался меня?
- Красивый, - попыталась улыбнуться, но воюн заскулил громко и жалостливо, будто его ударили, а потом вовсе убежал.
Новая вспышка света пронзила разум. Я окончательно очнулась, различила опасные лианы с присосками, которые оказались отростками гигантского плотоядного цветка, и они снова тянулись ко мне. Начала отползать. Поднялась, побежала.
Из-за ботинок я не чувствовала землю, часто спотыкалась. Падала, поднималась, неслась вперед, не различая местности. В какой-то момент закралась мысль, что бегу по кругу, но потом роща выплюнула меня и сомкнула ветви.
Достаточно наигралась и потому выпустила?
Алел рассвет. Трава была мокрой. Я смотрела себе под ноги и боролась с нарастающей злостью. Собиралась с силами. Металась между желанием немедленно уйти и обязанностью подпитывать рощу эмоциями. Пошатнувшись в нерешительности, я все же подошла к ближайшему дереву и приложила руку к стволу. Пусть жрет! Мне разве жалко, если мой ночной забег было ради этого? Пусть жрет и не давится.
Деревья недовольно затрещали, зашевелились. Из глубины рощи начал наступать мрак, будто зловещее создание, способное причинить вред.
- Вот не надо запугивать! Это ты подослала розового паучка, решила поглумиться. И как, тебе понравилась игра? Теперь бери, ведь все это ради сильных эмоций, бери, не стесняйся.
Завыл ветер, грозно зашуршала листва, наклонились ветви. В сознании что-то переключилось, словно убрали включенный свет, и мне стало безразлично.
Ноги понесли меня к академии. Нужно… я что-то сделать должна.
Статуи колдунов, главный холл. Далекие шаги. Двери, коридоры, повороты, высокие окна, каменные животные. Я не разбирала дороги, двигалась вперед без разбору. Поворот, лестница, снова окна, живой уголок. Вид зеленых растений немного вернул меня к жизни, но бежевые стены с незатейливым коричневым узором вновь ввели в дурман.
Были картины, вкусный цветочный запах. Шаги… На одном из пейзажей я заметила падальщика. Какой мрачный!
Движение, смазанные краски, защищенная дверь.
«Часы прибавят. Нельзя, чтобы прибавляли часы».
Мерцание колдовства. Я провела по ним пальцами, отыскала край, подковырнула. Словно занавесь, сорвала с прохода и повернула ручку. Комната встретила меня полумраком. На столе тетради, книги, чертежи, предметы непонятного предназначения.
Зачем сюда пришла?
Вспомнив падальщика, я направилась чуть правее, наклонилась.
Веки медленно опускались и поднимались. До безумия хотелось спать. Но часы… Мысли о часах не давали покоя, потому я продолжала наклоняться и упорно всматриваться перед собой, ведь должна сделать нечто важное.
