Последняя из рода Жар-Птиц. На перепутье миров - страница 10

Уж не знаю, что именно заставило меня проснуться: тихий звук чужих шагов или интуиция. Так или иначе, распахнула я глаза как раз в тот миг, когда двери сеней бесшумно отворились и в предрассветном тумане на пороге нарисовалась хрупкая девичья фигурка.

«Вот так сюрприз!» – подумала я и в следующий миг громко взвизгнула. Потому что девица в один шаг очутилась возле кровати и, обхватив меня за плечи, жарко зашептала мне прямо в губы:

– Иванушка, свет очей моих, я пришла!

Когда первый шок прошёл и у меня, и у девицы, наш нестройный визг разом прекратился.

Мои глаза, уже привыкшие к ночному мраку, наконец смогли опознать нежданную гостью.

– Марьянка? – изумлённо прошептала я, узнав черноволосую красотку. – Ты?

– Молчи, – прошипела по-змеиному «названная сестрица» Ивана. – Расскажешь кому – порчу нашлю!

Я нарываться не стала, хотя на языке вертелось несколько острых словечек. Рано, Алёна, показывать свой норов местным. Пусть лучше думают, что я послушная дурочка, которую легко запугать.

Кивнув, лишь продолжала смотреть во все глаза на неудавшуюся соблазнительницу. Это что же получается, раз Иван считал, что интереса женского к нему от Марьяны не было, то я своим внезапным появлением в этом мире спровоцировала переход от невинной стрельбы глазками к… постели? О времена, о нравы!

Додумать свою мысль я не успела. Марьянка ужом выскользнула из избы, а в следующее мгновение на пороге возник заспанный Иван со сверкающим в лунном свете мечом наперевес. Моментально найдя меня взглядом, он спросил:

– Алёнка, ты в порядке?

И, не дожидаясь моего ответа, быстро осмотрел избу. Меч осторожно положил на край стола и подошёл ко мне вплотную да ладонями провёл по плечам, рукам, ощупывая. Лишь заметив, что я цела и продолжала молчать, отступил назад на шаг и смущённо добавил:

– Ты прости, что я так, по-простому, без стука. Дверь распахнутую увидел, крик услышал да испугался, что беда приключилась… У нас в деревне спокойно всё, да кто ж знает, откель лихо заявиться может.

– Всё хорошо, – ответила я, обхватывая себя руками. Вдруг стало зябко. Из распахнутых дверей потянуло холодным ветерком. Лето-то оно лето, но я стояла в одном тонком сарафане, а босые ноги чувствовали все прелести остывшего за полночи пола. И страх этот… точнее, последствия.

Иван помялся с мгновенье, а после распахнул руки и обнял крепко-крепко, прижав к себе.

– Что стряслось, Алёнушка? Али сон дурной привиделся?

– Угу, – тихо прошептала я, нежась в таких приятных и надёжных объятиях. Хоть и Марьянкой гость незваный оказался, а всё равно сердце испугаться успело.

Краем глаза уловила какое-то движение в окне. Скосила взгляд и заметила мазнувшие по раме чёрные волосы. Вот же ж… если Марьянка увидела – а она точно увидела – наши трепетные объятия с Иваном, хана мне. Как есть изведёт. И проклянёт…

И ведь не скажешь ему о визите его сестрицы названой. Да и в намерения её он не поверит…

Да уж, дилемма.

Съедая себя изнутри всё множившимися проблемами, я не заметила, как объятия изменились. В руках Ивана появилось больше напряжения, а грудь начала вздыматься чаще, выдавая волнение.

Наверное, это меня и отрезвило. Всё же не с любимым обнимаюсь, а с молодцем, которого только вечером впервые увидела. Я положила руку на грудь Ивану, чтобы мягко отстраниться, и с трудом удержала ладонь на горячей коже молодого мужчины. Током прошибло, будто оголённого провода коснулась.