– Устала, Алёнушка?
Я пожала плечами. С одной стороны, ноги начинали гудеть, непривычные к столь долгим пешим прогулкам. С другой – вроде пока от усталости на землю не падала.
– Куда путь держать будем? – вместо ответа спросила я, боясь, что Иван оставит меня в этой деревне, а сам поедет по своим богатырским делам.
– Со старостой погутарить надо, вдруг твои сюда приходили, искали тебя. Заодно, может, помочь чем надобно будет. Я ж, Алёнушка, не просто деревенский молодец. Служба у меня особая. Защищать от лиха всякого простой люд.
– Как ведь… – чуть не ляпнула про ведьмака, но опомнилась вовремя. – Как воин Света?
И невольно вспомнились те искрящиеся золотые нити, которыми Иван обезмолвил Белояра. А ведь действительно, если я правильно поняла, Иванушка здесь что-то вроде славянского ведьмака. Богатырского. Вон даже своя «Плотва» имелась. Говорливая.
– Можно и так сказать, – кивнул Иван. – Ну что, готова?
Я пожала плечами. Как Марьянка ушла, на душе стало легко и даже дышать словно слаще. И первые признаки усталости сами собой прошли, зато появилось щекочущее нервы ожидание встречи с чудесами древними. Главное, далеко от Ивана не отходить, а уж с ним не пропаду.
– Не бойся, Алёнушка, в беде не оставлю, – вдруг притянул меня к себе Иван и чмокнул в лоб. А я изумлённо заморгала, уставившись на его открытую улыбку.
Это что сейчас было?
Деревня Добрицы была значительно крупнее той, где волею магии купальского костра я очутилась прошлой ночью.
Когда мы с Иваном вошли в поселение, внезапно на дороге стали появляться люди. А ведь пока мы были в отдалении, мне казалось, что деревня спит.
Хотя… где это видано, чтобы деревенские до обеда прохлаждались?
Пока разглядывала по сторонам происходящее, пропустила традиционное приветствие с поклонами. Потупила взор, уткнулась в Белояра, будто так и надо. А Иван уже вовсю со старостой общался.
Глава деревни выглядел как герой из сказки: белоснежные седые волосы, объёмная борода, глубокий взгляд под густыми бровями, лёгкая полуулыбка. На старосте была полотняная рубаха с тонкой окантовкой, широкий матерчатый пояс, просторные штаны и обувь, похожая на смесь лаптей и полусапог. Если Иван ходил в сапогах из тонкой кожи, то на старце были «тапочки», присобранные со всех сторон и перевязанные тонкими лентами. Молодняк и чуть постарше бегали босиком, что летом в целом хорошая практика. Непривычная немного для меня, человека из двадцать первого века, но понятная. Если вспомнить, я и сама, когда ездила к бабушке в деревню, носилась по дорогам босоногая.
И снова я углубилась в размышления и пропустила часть разговора. Лишь когда старец посмотрел на меня и кивнул, отбросила прогулки по чертогам разума и превратилась в слух.
– Она, стало быть. Нет, соколик, не видывали никого из еёйного рода. Коли придут, обязательно скажем, что с девой всё ладно и она под защитой твоей.
Иван согласно закивал. Фух, раз под защитой, значит, не бросит?
– Иванушка, спаситель ты наш, тут дело такое появилось. Очень вовремя ты явился. Зверь неведомый повадился скот портить, да не сдюжили своими силами. И к Ведане на поклон ходили, но та лишь руками развела. Не по моей, грит, части это. Казала, тебя дожидаться. Дала травок отпугивающих, да те лишь в первую ночь помогли. На тебя одна надежда, милок.
– Я как чуял, дед Агний, что к вам напервой наведаться надобно. Что ж, глянем, что за зверь такой лихой облюбовал земли местные. А покамест Алёнушку устройте, может, кто из девок сподможет с бабскими штучками. Совсем нагая, считай, пришла, ничего с собой не было.
