Последняя из рода Жар-Птиц. На перепутье миров - страница 4

– Моя девушка? – Иван даже остановился, услышав мой вопрос. Жаль, видно было плохо, но в голосе слышалось явное удивление. – Это кто?

Минута потребовалась молодому богатырю, чтобы сопоставить все факты и прийти к нужному выводу.

– Марьянка-то? – Дождавшись моего неуверенного кивка, Иван засмеялся. – Ты чего, Алёнка. Марьянка мне заместо сестры, считай. С малолетства вместе по кущам ползали да нечисть искали. Не зазноба она мне, не суженая.

– Ну то ты так считаешь, – тихо заметила я, прекрасно помня взгляд черноволосой на Ивана. – А у неё на твой счёт другое мнение может быть.

Иван какое-то время молчал. Потом помотал головой, отрицая мои предположения.

– Мудрёно говоришь, Алёнка, да я знаю лучше. Нет там интереса ко мне девичьего, и быть не может.

Я предпочла не спорить. И так со своей неуместной психологией чуть не выдала себя снова. Так дело не пойдёт. Надо больше молчать и прислушиваться к манере речи местных, а за своим говором городским и современным следить получше.

До полянки дошли мы в спокойной тишине. Иван думал о чём-то своём, а я старалась привыкать к роли молчаливой и покорной своей участи селянки.

– Иванушка, вернулся! – стоило нам выйти в свет костра, заголосила Марьянка. Не нравилась она мне, вот изнутри что-то противилось. Хоть и не могла понять почему. Девка красивая, да. Но разве это повод искать в ней зло?

– Куды ж я денуся, – распахнув руки, улыбнулся Иван, показывая, что цел и невредим. Вот только забыл, что с волком боролся и рубаху его попортили свежие кровавые пятна.

– Ванька, ты шо, с медведем поцапался? – пробасил кто-то из друзей моего богатыря. Я не успевала следить за говорящими и мотала головой, не всегда понимая, откуда доносилась та или иная реплика.

Где-то рядом взвизгнул девичий голос, кто-то даже всхлипнул.

Меня буквально смело толпой сочувствующих, тут же окруживших моего спасителя. А я притихла. Сейчас как вспомнят, из-за кого их любимчик ранение получил, возненавидят сразу. Особенно эта… роковая Марьянка. Сестричка, угу. Так я и поверила. Видела её глазищи, жадно высматривающие Ивана возле меня. Сёстры так не смотрят, даже названые.

Так потихоньку отошла к опустевшему бревну. Может, даже тому самому, на котором недавно оставлял меня Иван с узваром. Сейчас бы залпом осушила целую кружку, так пить хотелось.

– Алёнушка, я здесь. Говорить надобно, найди место спокойное, – пропищал вдруг знакомый голос. Я заозиралась, но нигде не заметила огненных перьев. – Не верти головушкой, внутри я. Не выдавай…

Уф, час от часу не легче! С ума схожу, что ли?

Помня о волке, уходить в лес я не планировала. Хватит, нагулялась. Но приметила опустевший уголок полянки, чуть дальше остальных от костра и толпы, которую собрал вокруг себя Иван. Вздохнув, направилась туда.

Как общаться с голосом, я не знала, поэтому молча встала и принялась ждать, когда та сама снова заговорит.

– Алёнушка, знать тебе многое надобно, но здесь не могу говорить. Выдашь себя. Явиться не могу, ослабла сильно, а наша связь ещё не окрепла. Потерпи, родная, я всё расскажу…

– М-м-м, – промычала я и всё же решилась заговорить мысленно. – Какая связь? Ты же та жар-птица из леса, да?

– Да, Алёнушка, я жар-птица. Мы – жар-птица.

– Мы? – я едва не спросила вслух. Это что ещё за «мы»?

Тихий вздох был мне ответом. А после птаха добавила:

– Мы. Мы, Алёнушка, теперь последние в этом мире из славного древнего рода жар-птиц!