Суббота, 20 февраля
Валери позвонила в половине одиннадцатого, нарушив золотое правило нашей компании: «Никаких звонков до одиннадцати утра в субботу, если это не вопрос жизни и смерти».
– Андреа! Я так влипла, – проорала она. – Не знаю, что делать и к кому обратиться!
– Что-о-о? – протянула я. Кто-то в моей голове бил в литавры в ритм с сердцебиением.
– Ты меня слушаешь? – вопила Валери.
Я очень медленно села в кровати и прошептала:
– Извини, связь плохая, можешь повторить все с самого начала?
– Мне нужно присмотреть за маленькой племянницей, а я понятия не имею, как ухаживать за ребенком! Ты должна мне помочь! Ты же говорила, что у тебя есть младшая сестра?
Я не стала ей рассказывать, что Мелисса практически сама себя воспитала – такой умницей она была. Это я к ней бегала за советами, а не наоборот.
Валери поведала, что помощница ее брата Кэмерона в отпуске, а сам Кэмерон улетел в командировку в США, и Ци Мин, его жена, которая, кстати, работала агентом по недвижимости, должна сегодня показать клиентам несколько домов под аренду. Я согласилась пойти с ней, вытерпев целую минуту визгливых просьб. Валери примчалась ко мне уже минут через двадцать пять, а я к этому моменту успела осушить бутылку особого корейского энергетического напитка из женьшеня, банку кокосовой воды и два двойных эспрессо и хоть немного почувствовать себя человеком. И я совершенно не удивилась, когда обнаружила на заднем сиденье ее машины Линду, которая лежала с совершенно серым лицом, как у зомби.
– Привет, дорогая. Спасибо тебе огромное, что согласилась помочь, – сказала Валери. Она махнула рукой в сторону Линды. – Эта всю ночь проторчала у меня после того, как мы бурно потусили на набережной Кларка. Честно тебе скажу – не понимаю, как она вообще выжила.
Линда застонала и выдохнула: запахло алкоголем, чуть замаскированным мятными леденцами. Ей следовало отоспаться у Валери, но так как мы с Валери никогда не проводили время вдвоем, Линда, даже с жесточайшим похмельем, избавила нас от неловкой светской беседы.
– Вы можете говорить тише, а? – взмолилась она.
Я посмотрела на Валери, которая сидела в самых огромных в мире солнечных очках и кепке, и кожа ее сильно блестела на солнце.
– Как получилось так, что ты бодрячком, а она полумертвая? – спросила я.
– Все потому, что я не алкоголичка, – ответила Валери.
Мы приехали к многоквартирному дому в Тионг-Бару, где и жил брат Валери. Она умоляла нас поспешить, потому что они уже опоздали на девять минут, а ее невестка чрезвычайно пунктуальна.
– Она психанет, – в панике повторяла Валери.
Так и произошло.
– Ты опоздала, – гавкнула Ци Мин, скрестив руки на груди. Я с опаской посмотрела на нее, ведь яблоня от яблони недалеко падает, а нам, как-никак, придется сидеть с ее дочерью. Ци Мин была классической красавицей: высокая, с фарфоровой кожей, худая, но со вторым размером груди. Ее летящий белый шелковый топ с длинными рукавами и темно-синие джинсы сочетались с сумкой и балетками «Шанель» из денима. Никаких сомнений у меня не осталось: она типичная вредина.
