Леонидыч встал, покачиваясь, как пизанская башня, которой надоело стоять, еле доковылял до кушетки, где обычно лежат пациенты, и рухнул на неё. Какое-то время доносилось бессвязное бормотание, а затем храп. Презентация захватывающей истории закончилась.
Я поставил стопку на стол с ощущением, что меня обманули и вместо оскароносного фильма подсунули бездарную дешёвку, да и та оказалась «экранкой». Теперь сиди и думай, что же случилось с Валей туманным утром на озере? Не исключая, что ничего такого интересного могло и не быть, я решил, что ещё вернусь по возможности к этой теме. А пока, повесив на дверь вагончика вывеску «закрыто», пошёл к себе в номер. Весь день меня не покидало ощущение, что я что-то забыл.
Валя ворвалась ко мне в номер, и если бы я закрыл дверь на замок, дверь бы пришлось вставлять.
– Где канистра?
Канистра! Точно! Совсем из головы вылетело. Ещё не женился, а первое же обещание нарушил, что не прибавит мне очков. С другой стороны, злость придавала Вале особую красоту, а её движениям – изящество пущенной стрелы. Согласитесь, стрела в покое не так прекрасна.
– С самого утра занесу, – дал я второе обещание и тут же подстраховался, – если не просплю.
– Я не собираюсь утром время терять! Мне сейчас надо!
– Она у Леонидыча.
– А почему она у Леонидыча? Сложно было отнести? Отец ждал, не закрывал склад. Изматерился на меня! Попросила же по-людски!
– Я же не знал, что ждут, а Леонидыч был ближе.
– Ты попёрся на массаж с канистрой?
– Ну да.
– Вот ты придурок!
Я вообще-то не терплю подобных высказываний в свой адрес и почти открыл рот, чтобы поставить Валю на место, но тут она расхохоталась. Я всегда считал, что у меня хорошее чувство юмора, но сейчас не видел ничего смешного, и пока она заливалась от представленной картины, успел послать сообщение двум друзьям и проверить почту.
Наконец, она стала успокаиваться.
– Извини, но… ты с канистрой… ох… заходишь к деду!
– Она в коридоре стоит.
– Ну всё равно!
– Ты, может, присядешь?
– Да я уже ухожу. Уморил, зачёт. А ты что такой серьёзный? Это что я на тебя наорала?
– Нет, у меня биполярное расстройство.
Валя нахмурилась, её веселье испарилось.
– Не поняла, это как?
– Смена настроения без причины.
– Ох ты, блин! И… и что? Это серьёзно?
– Если не веселюсь, не рассказывай анекдотов.
– А что будет?
– Не засмеюсь. Это тебе.
Я протянул ей фуражку.
– На хрена она мне? И почему мокрая?
– Постирал.
– Ну, точно дебил! Я не ношу чужие вещи!
– Леонидыч сказал, что ты ему как племянница.
– Он тоже дебил!
Я решил не обижаться. Если сейчас отвечу грубостью на грубость, то подарок потеряет всю привлекательность, учитывая Валину реакцию.
– В ней ты будешь сногсшибательна.
– Да как-то не жалуюсь, – её голос стал чуть мягче.
– Ну, выкини, если не хочешь увеличения количества потенциальных мужей.
– Мне и одного хватит, лишь бы не таскал чужое.
– Я честно выиграл в карты.
– О, боже! – она хлопнула себя по лбу.
– Кстати, Леонидыч одобрил мою идею.
– Два дебила играют в карты на фуражку, – начала она заводиться по новой, – что может быть глупее?
– Извини, хотел сделать приятное. Ты примерь сначала, потом ругайся.
– Приятное, ага!
Валя обречённо взглянула на фуражку, опёрлась на дверной косяк и смерила меня с ног до головы, будто собираясь купить в качестве манекена.
– А это очень серьёзно? Твоя болезнь.
– В каком плане?
– В плане жизни. Поедем на водопад, ты разочаруешься и придушишь меня.
