– Доминик Бачагалупо. Я работал поваром в поселке. А это мой сын Дэниел.
– Джузе Полкари, – представился старик, глядя на Дэнни. – Здесь никто не зовет меня Джузеппе. Мне нравится, когда меня называют просто Джо.
Он указал на изготовителя пиццы.
– А это мой сын Пол.
Тони Молинари вышел на улицу. Он всматривался в прохожих, что шли мимо по Ганновер-стрит.
– А вот и она! – крикнул он в зал ресторана. – Кармелла идет!
Оба повара скрылись на кухне, оставив двоих ошеломленных Бачагалупо в обществе старого Полкари.
– Вы лучше сами ей скажите. Я не-е смогу, – растягивая слова, попросил Джузе (или просто Джо). – Я вас ей представлю, – пообещал старик, подталкивая Доминика к входной двери.
Дэнни не выпускал отцовской руки.
– Муж у нее тоже утонул. А как они любили друг друга! – продолжал Полкари-старший. – Но он был рыбаком. Их много тонет.
Все трое заметили идущую Кармеллу – полную женщину с приятным лицом и совершенно черными волосами. На вид ей не было сорока, возможно, ровесница Кетчума или чуть старше. Большая грудь, широкие бедра, широкая улыбка. Дэнни сразу отметил, что улыбка у этой женщины шире, чем у покойной Индианки Джейн.
– У Кармеллы есть еще дети? – спросил Доминик.
– Анджелу был ее первым и единственным ребенком, – вздохнул Джузе.
Дэнни выпустил отцовскую руку, поскольку старик протянул ему бумажник Эйнджела, все еще мокрый и холодный. Оттуда кривым зубом торчал уголок проездного билета. Дэнни открыл бумажник и запихнул билет внутрь. В это время к двери ресторана подошла Кармелла дель Пополо.
– Привет, Джо. Я не опоздала? – весело спросила она у старика.
– Кто-кто, а ты, Кармелла, никогда не опаздываешь. Ты всегда приходишь вовремя.
Быть может, именно эти минуты и определили желание Дэниела Бачагалупо стать писателем. То была его первая, еще весьма неуклюжая попытка предвидения будущего. Мальчик вдруг заглянул в свое будущее, а также увидел будущее отца (пусть не так ясно, как собственное). Да, Кармелла была старше отца и полнее, чем на фото из бумажника Эйнджела, однако она явно не утратила привлекательности. В свои двенадцать Дэнни был еще слишком мал, чтобы обращать внимание на девушек (да и девушки были чересчур юны, чтобы привлечь его внимание). Зато в нем уже пробудился интерес к женщинам. (Индианка Джейн его очень интересовала, да и Пам Норма Шесть – не меньше.)
Юный Дэнни сразу же уловил пронзительное сходство Кармеллы дель Пополо с Джейн. Ее оливково-коричневая кожа была почти того же оттенка, что и красновато-коричневая кожа убитой индианки. Такой же слегка приплюснутый нос, такие же широкие скулы. Даже цвет глаз совпадал. У Кармеллы, как и у Джейн, глаза были почти одного цвета с волосами. Сейчас итальянка улыбалась. Но не поселится ли вскоре и в ее душе печаль, какую носила в себе Джейн? Джейн потеряла сына, а Кармелла – еще и любимого мужа. И эта утрата роднила ее с Домиником Бачагалупо.
И дело вовсе не в том, что Дэнни заметил проблеск взаимной симпатии между Кармеллой и своим отцом. Мальчишка знал это наверняка: Кармелла станет новой возлюбленной отца, и их совместная жизнь будет продолжаться до тех пор, пока Норд-Энд уберегает обоих Бачагалупо от констебля Карла.
– Кармелла, ты присядь, – начал старый Полкари, двигаясь в сторону кухни, куда скрылся весь персонал ресторана. – Эти люди – повар и его сын – приехали с севера. Они друзья Анджелу.
