– Верно. Вы торопитесь?
– Да – резко ответил Чейз. Он не понимал, что хочет эта странная женщина в костюме охотника.
– Тогда коротко. Вы ведь хотели бы получить что-то за свое путешествие, ведь наверняка вам дали маловато подъемных, я права?
– Ну… как сказать. Лишними монеты не бывают, конечно же.
– Никого грабить не надо, и я не хочу вас нанять… Я хочу лишь продать вам один секрет.
– Продать? – хохотнул Чейз. Эдак нам останется даже меньше, чем мы получим.
– Вы видели по дороге гробницу?
– И что, мало ли рухляди встречается на дороге?
– Так вот вам и секрет. Три серебряные монеты.
Чейзу стало любопытно, и он отсчитал ей стопку потертых монет. Примерно на столько они вдесятером пообедали и выпили медовухи – да немного подмазали трактирщика, чтобы работал побыстрее, так что не ахти какая высокая цена. Женщина тщательно спрятала деньги.
– Эта гробница не такая уж и старая. Ее возвели еще только два месяца назад, может, немного больше. Ради одного именитого воина…
– Хм… Я что-то слышал в городе – подал голос один из подчиненных. Вроде как один парень уложил сотню гномов, а потом погиб от ран.
– Да, в честь него – произнесла женщина, чуть помедлив – видимо, она слышала эту новость, когда гномов в ней фигурировало несколько меньше. Тем не менее, его похоронили там во всем его облачении и с его оружием, которое, думаю, было не из простых. Его алебарда шутя рассекла доспех знатного воина. Как знать, заговоренная? Я также точно видела серебряный кубок, который вложили в его руку. Его мать… Его мать была в таком отчаянии, что не дала его сжечь.
– Так что же сама ты не забрала все это добро?
– Дверь хоть и не запечатана, но очень тяжелая, мне одной не справиться. А местные крестьяне уж очень суеверны, чтобы с ними договориться. Но ведь вы не боитесь мертвецов?
– Еще чего. Мы этих мертвецов сами делаем – солдаты посмеялись мрачной шутке. – Допустим, мы проверим эту гробницу. Но если ты нас обманешь – я тебя найду.
– Угрожаете слабой одинокой женщине! – раздосадовано произнесла охотница.
– Ай, да ну тебя. Ладно, поехали, парни, сначала дело, потом осмотрим этот склеп. Здесь вроде мало кто прохаживается… Прихватим в деревне пару кирок, раз, раз, и готово. – сказал Чейз, переводя коня на рысь.
– А она против не будет?
– Она? Кто? Альда? Вот уж бабу забыли спросить, рыкнул Чейз, когда их отряд уже удалялся.
Охотница некоторое время смотрела им вслед и побрела по своим делам.
Никаких происшествий, кроме той странной встречи на перекрестке, не было, так что они впотьмах уже прибыли в деревню, но во всех избах еще горел свет. Крестьяне по привычке столпились за плетнями, как бы невзначай оказавшись при вилах, косах, топорах и факелах. Чейзу некогда было болтать с чернью, поэтому его отряд проигнорировал все эти приготовления и отправился прямиком к дому старосты, разбрасывая в стороны грязный снег, устилавший деревянные помосты.
Заехав во двор, они спешились. Двое самых младших товарищей, как водится, были отправлены на поиск укрытия для скакунов, остальные двинулись к дому старосты. Вошли без стука. Пожилой резко встал из-за стола, положив руки на столешницу так, словно было готов в любой момент стол перевернуть. Его жена юркнула за печку, а его сыновья встали рядом с отцом, без страха глядя на восемь вооруженных людей.
– Войт! Не теряешь хватки! Давно не виделись!
– Еще бы столько тебя не видеть, Конопатый, – огрызнулся староста.
