– И нам будет абсолютно все равно на факт нашей смерти.
– Но мы потратим пятьсот лет на вот это.
– А кто сказал, что мы не можем тут жить классно?
Элисон помотала головой. Они умерли. Застряли в подземке. Обязаны работать на скучной работе. Какая тут жизнь, когда твоя душа заперта в мертвом теле? Но Каспер уже повеселел, схватил ее за руку и потащил за собой.
– Экскурсия! Ты, верно, еще ничего не видела, да?
Каспер вывел Элисон на улицу, и она в сотый раз обругала все вокруг про себя: темнота закручивала в кокон, поглощая все радостные воспоминания, а холод лизал кожу, норовя залезть под ребра, чтобы достать до души. Как тут можно радоваться жизни?
– Немертвые, знаешь ли, все еще испытывают эмоции, хотят отдохнуть после работы, ведь спать нам особенно не нужно, а потому тут есть пара баров. И поверь, иногда мы тут такие тусы закатываем! Круче, чем живые!
Элисон качнула головой: ни одна «туса» не заменит ей солнце и дневной свет. Они быстро шли по темной улице, уворачиваясь от одиноких теней, что без присмотра бродили по царству, не в силах найти себе место последнего упокоения.
– Но у нас нет будущего! Мы застыли во времени! Все!
– Не усложняй. Ищи плюсы! Даже если это кресты на кладбище.
Элисон резко выдохнула, а потом вдруг улыбнулась.
– И вообще, дорогая Элисон Дейлайт, знаете ли вы, что есть можно все грибы?
Каспер остановился посреди мощеной улочки, посмотрел на нее, вскинув брови. Его глаза искрились, такие зеленые, словно трава в разгар лета, на которой утром блестела роса в лучах восходящего солнца.
– Но есть много ядовитых грибов, – осторожно ответила Элисон.
– Разумеется. А потому некоторые грибы можно есть только один раз.
Элисон прыснула, не выдержав, а Каспер подмигнул ей. Он улыбался, словно юный мальчишка, которому разрешили все летние каникулы играть с пацанами на улице. Улыбался так, словно у него еще вся жизнь впереди.
Каспер снова быстро пошел. Элисон едва поспевала за его широкими шагами, даже не пытаясь запомнить путь, ведь знала, что такое количество поворотов и разных, но на вид абсолютно одинаковых улочек, ей не запомнить.
– Знаю, это сложно. Я тоже рвался домой сначала… Но потом понял, что я ничего не могу изменить. И у меня есть выбор: переживать и гневаться, что все так вышло, и все эти пятьсот лет быть живой рекламой депрессии и уныния, или же принять тот факт, что прошлая жизнь – воспоминание, и двигаться дальше. И построить новую жизнь тут.
– Ага. И искать кресты на кладбище.
– А почему нет? Наш босс обожает общаться с костями.
– Некроманты всегда меня пугали.
– Купер… не простой человек. Факт.
Каспер вытолкнул Элисон вперед себя, закрыл ей ладонями глаза и обжег шепотом ухо.
– Вот сейчас ты точно удивишься!
– Каспер! Я сама могу….
– Ш-ш! Испортишь все впечатление!
Элисон все же сдалась и решила играть по правилам. Она осторожно ступала вперед, ощущая холодные руки Каспера на лице. Он резко повернул ее и все же позволил смотреть. Они стояли перед входом в огромное здание из камня, освещенное зачарованными свечами, словно прожекторами.
– «Магазин мертвого и живого»? – прочитала вывеску Элисон.
– Ага! И все бесплатно, между прочим.
Каспер тяжело вздохнул, не находя ожидаемой реакции от Элисон. А что он хотел? Чтобы она радовалась магазину в царстве темноты и холода? Она поежилась, а потом едва не заревела, когда Каспер потащил ее внутрь, хотя еще вчера планировала набрать декора для квартиры.
