Последняя песнь соловья - страница 16

– Откроешь?

Волнение внутри не проходило. Глядя на этот маленький сверток в ее руках, оно стало еще сильнее. Я облизал губы, набрал больше воздуха в грудь и ответил, – давай лучше ты.

Она стала разворачивать его. Обрывки картона падали на пол.

– Смотри!

Она сжимала книгу. Темно-синяя обложка. Название, выведенное черными буквами. И внизу автор. Я.

– Я так горжусь тобой!

Она подбежала и заключила меня в свои нежные объятия. А мне все еще не верилось. Спустя столько лет мои старания оказались не напрасны. И вот я, стаю, сжимая книгу, написанную мной. Рядом любимый человек и теплый пушистый кот. Мечты сбывались на глазах. Мне даже на мгновение показалось, что это лишь сон. И вот, сейчас он закончится на самом интересном моменте. Я проснусь в полнейшем негодовании. Но нет. Моргаю. Еще и еще. Ничего.

– Ущипни меня.

– Что? – Спросила Эльза.

– Ущипни меня. Я хочу проверить, не сон ли это. А то все дюже как-то хорошо.

Она засмеялась

– Глупый, у меня есть идея получше.

Ее губы коснулись моих губ.

Сладкий-сладкий миг. Время останавливается. Муха замирает на стекле. Кот тоже притих. Все замедлилось для меня, для нас в этот момент. И книга выпала из рук. Быть может, она зависла в полете, ведь я не услышал, как она упала. И звуки с улицы притихли. Ничего. Только мы. Я и она, и вся вечность перед нами.

– Теперь ты в истории. Как и хотел. – Шепчет она мне.

– Да, – так же шепотом отвечаю я.

– Ах! – Воскликнула Эльза. – Там же сейчас все погорит.

Она вырвалась из моих объятий и пошла обратно на кухню. Я же собирался поднять книгу, но не успел. Раздался громкий звук. Эльза упала в дверном проеме. Я не понял, что происходит. Все внутри перевернулось. Забыв обо всем на свете, я побежал к ней. Она лежала. Бледна и неподвижна. Я стал трясти ее.

– Эльза, Эльза, очнись. – Она не реагировала. Сердце в груди моей сжалось от боли и безысходности. Я хотел уже вызывать скорую помощь, но тут она открыла глаза.

– Что с тобой случилось?

– Я…я не знаю.

В ее взгляде было полнейшее непонимание.

– Странно. Наверное, потеряла сознание. Я шла, а потом все перед глазами потемнело.

Я помог ей вставить и проводил до дивана.

– Все хорошо, все нормально, – пыталась она утешить меня, глядя на то, как я переживаю. – Всякое бывает. Голову немного отбила, но ничего, пройдет.

А за окном пропало солнце, и нависли темно-серые тучи. Как все переменчиво в нашей жизни.

Заглядывая в прошлое – всё кажется лучше, – успел напечатать я.

И в этот самый момент раздался гром, и молния ударила где-то поблизости. Погас свет. Компьютер выключился. Мы остались с Булкиным одни в потемневшей комнате, где все образы прошлого вновь ожили и стали подкрадываться из мрачных углов. Все ближе, ближе и ближе.

– Знаешь, – начинаю я диалог. Вот только слова опять не вяжутся с мыслями. Все путается, вертится и не получается связать одно с другим. Кавардак. – Мое, как его там, – слово вылетело из головы. А было ли оно там когда-нибудь? Не уверен. Я не в чем и никогда не был уверен. Хотя, и в этом высказывании самому себе я тоже, как бы это абсурдно не звучало, не был уверен. Парадокс жизни. – Ах, да, сознание! Мое сознание похоже на эту, – я хватаюсь за голову, словно она вот-вот взорвется от дикой боли, – похоже на эту, как ее, мозаику!

– А знаешь почему? – Она молчит. – Потому что мне всегда сложно подобрать очередную деталь. Чтобы… эм, такая красивая.…Да, картина! Чтобы картина стала цельной. Такой, знаешь, полной. Отсюда и досюда, – я развел руки в стороны. – Трудно подобрать необходимые слова. И вроде вот они, совсем рядом. Легко дотянуться, – я изобразил, будто что-то достаю из невидимого мешка. – Но ничего не происходит. Мешок пуст! И вот ты лазаешь там рукой, ищешь, а там пусто. И только потом приходит понимание, что искал-то ты не в том мешке! Достаешь нужный мешок, открываешь и вот тогда, если очень повезет, эти… слова, они приходят, как по волшебству. Но вот осадок остается. Такое чувство… как его там… словно хочешь чихнуть, но не можешь. И давит, давит в висках. Здесь, смотри. Видишь? Молчишь? Ладно.