18° Столь излюбленное различие между культурой и цивилизацией разбивается в этой милой перспективе о размеры потребности одурманить себя (насвистывать)… О, как надоели так называемые побуждения к мысли! Не более, чем столь безмерно увеличенные эксцессы скуки, что кто-то будет в состоянии вообразить себе, что он не скучает. В действительности же скучаешь в такие часы судорожнее всего. Я считаю весьма правдоподобным, что все (on m'excuse) гении мировой истории признавались себе в этом, но из осторожности умалчивали. Никто ещё не был в состоянии отказаться от этой омерзительной ментальной резервации. Причина, конечно, столь же достоверна, сколь и плачевна: даже кучер не станет любоваться человеком, который отрицает величие своих мыслей, признаваясь, что они – лишь судорожные состояния. Неужели не надоела за столь долгие годы эта дурацкая полировка помочей тщеславия, неужели не стала настолько непереносимо скучной, что?.. Можно подумать, их многолетнее натужное вещание перед какой-нибудь мадам более потребно, чем честная капитуляция перед самим собой (снизу, поверьте мне, круче подъём)… Какое примитивное мошенничество! Все они умирали с тайной оговоркой о своём величии (тьфу-тьфу!) на губах, сложенных для последнего слова. И Вольтер, и Монтень. Тьфу-тьфу, чёрт!.. (Не надо прочитывать ни Канта, ни Ницше: хватит одной фразы, чтобы затошнило…)
19° Нет, это н е правдоподобно. Эти жалкие типы н е признались себе в этом. Стоит д е й с т в и т е л ь н о, хотя бы р а з, пережить эту жуткую безысходность по поводу (избави меня!) великой мысли, эту запредельную скуку, которая исходит от неё, и по-другому потом уже н е с м о ж е ш ь: будешь избавляться от своих конвульсий, слепо отбиваясь, попадая и в себя…
20° хвалю азиата. Он живёт для ничего и ради ничего; в крайнем случае, для своего приятного безделья, которое есть лишь простое выражение отрадного намерения не замечать себя. Выдающийся лентяй! (Европеец иногда живёт ради богатого Тускула, в котором он потом и пребывает благополучно, то есть очень скучно.) Поэтому у азиатов и нет никакого иски… иска… искусства и никакого беспокойного разбойника GmbH, который в деловых письмах цитирует классиков (притеснитель веры). Однажды в маленьком женевском кафе я видел одного индуса, который просидел весь вечер, неподвижно глядя перед собой. Это было так, как будто он спал с открытыми глазами (хорошо, хорошо)… Насколько отвратительны с такой позиции пьяные амбиции духовных охранителей быть хорошими европейцами. Глобальные глупни! Голытьба!!
21° Только вот, пожалуйста, не надо этого осведомлённого хлупанья ресницами! Не надо воодушевлённого покусывания губ! Всякий энтузиазм щекотлив: постыдное признание, что сам-то ты не можешь сделать это лучше, а т а к ж е ничего не знаешь. Поэтому связные основания (а также бессвязные, которые всё же взаимосвязаны) не должны оказывать оживляющего действия на изощрённый слух… По нынешним временам, из многих путей, ни к чему не ведущих, всё-таки самые приятные те, по которым – при тошнотворном их вторжении – ты так раскованно слоняешься без дела, что становишься особенно любопытным. Нетвёрдой поступью идёшь к ним, меняешь ради них свой так и так безразличный ход мыслей и находишь если и не метафизический об стенку горох, то хотя бы – красивые бёдра… Дерьмо, засохшие сопли в вашем носу, шуты вы гороховые!.. (Понятное дело, я надеюсь, что эта мысленная бахрома, которая размещается на самых никудышных частях тела ниже пояса, будет услышана. Без публики самые отменные ругательства не доставляют ни малейшего удовольствия…)
