– Пап, а с кем собачку оставил?
– С её хозяйкой.
Дочь помолчала. Ответ огорчил её.
– Значит, она уже не наша?
– Наша она, только и хозяйка её теперь тоже наша. Зовут собачку Джеки, а хозяйку Таня.
Из рассказа Бориса Николаевича Маша узнала историю знакомства отца с собачкой и её хозяйкой.
– Хоть книжку о вас пиши!
Борис Николаевич от этих слов дочери улыбнулся. Сколько раз он это уже слышал.
– Мама как?
– Ты, наверное, знаешь даже больше, чем я.
– На что она живёт?
Борис Николаевич вздохнул.
– Друзья помогают.
– А ты?
– Я не буду помогать, даже если ты с этим не согласна.
– Ясно. – Теперь вздохнула дочь.
– Сергею звонила?
– Да, и мне показалось, что сильно он не был огорчён.
– Это хорошо. Главное, не держать зла. Всё ещё у вас обоих впереди. Отец боднул плечом дочь.
– Только у Хельги никогда нет неизвестности, она всё за себя знает.
– Знать-то я знаю, а вот открыть пачку молока не могу.
Странное существо задышало в затылок Бориса Николаевича. Цепкие пальчики крепко держали пакет с молоком, и само существо почти протиснулась между двумя передними креслами в машине. Борис Николаевич остановил машину. Все напились молока. Есть никто не хотел. Остатки молока в пачке Хельга унесла с собой на заднее сиденье.
– Допью.
– Я могу ещё одну открыть, – предложил Борис Николаевич, стараясь не смотреть на Хельгу.
Его смущала необычная внешность. Остренькие локоточки, коленочки. Смешные гольфы, юбочка в клеточку. Черт те что! Всё на ней топорщится. И юбка, и воротник у блузки, и волосы на голове. Бог создал эту голову явно не для её владелицы. Глаза и те навыкате.
– Вам там удобно?
– Спасибо. Мне хорошо с вами.
Ответ понравился Борису Николаевичу и расположил к нему Хельгу. Оставшуюся часть пути он будет заботиться о ней.
Борис Николаевич позвонил Татьяне, сказал, что подъезжает. Он и до этого звонил, так что у Татьяны была возможность и время наготовить на четверых. Джеки счастлив: куда-то делся мужчина, постоянно стоящий меж ним и хозяйкой. Джеки подозревал, что это с ним его счастье болтает по телефону, но что он вернётся так скоро, никак не ожидал. Да не один! Привёз с собой свору дурно пахнущих дальней дорогой девиц. На всякий случай пёсик скрутил хвостик плотнее и присел на него, дрожа и волнуясь. Если Джеки уставился на обеих девиц, переводя глаза с одной на другую, то Татьяна уставилась на неказистого, даже корявого подростка, стоящего рядом с дочерью Бориса Николаевича. Она видела его дочь на фотографии и сразу узнала. Уродец выглядел вялым и болезненным.
– Кто это и что с ней? – закрыв за собой дверь в ванную комнату, спросила она Бориса.
– Устала, плохо переносит дорогу да ещё надышалась смога в Москве.
– Это понятно! Но почему она так выглядит?
– Дорогая моя, она лилипут.
– Что лилипут будет у нас делать? Что едят лилипуты?
– Она подруга Маши.
– Я понимаю.
Но по лицу Татьяны было видно, что она в растерянности.
– Я всё равно не знаю, как с ней себя вести.
– Обойдётся, дорогая. Мы же с ними не будем жить, уйдём к тебе.
Они вышли из ванной.
Маша, как и положено приезжим людям, сидела на стуле, положив руки на стол. Существо коленками стояло на стуле и ручками перебирало букет искусственных роз в вазе на столе.
– Какие замечательные грустные цветы. Они замёрзли, правда? Но им хорошо с вами.
Когда Татьяна увидела их в магазине, она точно так же и подумала. Цветы были грустные, замерзшие и очень красивые. Их никто бы не купил, решила Татьяна, и забрала их к себе. В квартире цветы смотрелись еще красивее. Странное существо думало и рассуждало, как она сама.
