– Спасибо.
– И тебе спасибо.
Странное лицо подростка было сосредоточенно-спокойным. Такой взгляд Жерар наблюдал у бабушки. Мудрый взгляд.
– Мы купим тебе подарок, какой ты захочешь.
Жерар присел возле неё. Посмотрел на ручки, на крохотные пальчики. Осторожно подёргал за мочку уха, как бы давая понять, что именно купит для неё. Она погладила его волосы. Но как она это сделала! Как гладит счастливый ребёнок отца, как гладит счастливая мать сыночка. Умиротворённо и нежно. Хельга любовалась им…
– Лилипутам не идут дорогие украшения. У нас детская внешность.
Жерар не понял смысла сказанного.
– Кто ты? Откуда? Где твой дом?
– Я лилипут. Мама лилипут. Бабушка и дедушка лилипуты из цирка. И их родители тоже. Я всем говорю об этом сразу, чтобы меня долго не разглядывали. Маша со мной дружит не как с лилипутом.
Жерар смотрел на необыкновенного человечка и наполнялся нежностью. И далеко не жалостью. Он вспомнил значение слова «лилипут».
– Мы купим тебе тапочки, маленькие тапочки.
– В детском отделе, – подсказала Хельга.
Маша остолбенела в дверях и от увиденной сцены перестала чувствовать в ушах новые серьги. Пришлось подождать немножко, пока её заметили.
– Красиво очень, – сказал Жерар, имея в виду новые серьги на сестре. – Я предлагаю обняться.
Они обнялись.
– Как хорошо, что вы есть у меня, – сказала Хельга, смотря, как обнимаются брат и сестра.
– А ты у нас, – сказала Маша.
– Нас ждут. Скоро приедет папа. Надо одеваться.
Хельга ускакала в спальню. Маша убрала со стола и пришла к ней.
– Ты заигрываешь с ним? – обратилась Маша к подруге.
Хельга разглядывала своё отражение в зеркале.
– Заигрывать – это как бумажный бантик на ниточке. Помахал им перед носом котёнка, он и порвался весь. Нет, это совсем не то. Тут как обухом по голове, и я увидела себя со стороны. Мне не надо его приручать, быть служкой во всём и всегда, лишь бы он оценил мою заботу и остался со мной. Он делает это за меня. И, видно, бабушки ошибаются порой и говорят не дело совсем. Любовь и лилипутам нужна. Мать за ней и ушла, наверное.
Сердилась Маша, сердито произнесла свою тираду и Хельга.
– Не смей надевать дурацкие полосатые гольфы, – выпалила в сердцах Маша и получила рассудительный ответ.
– Я без них, как червяк в юбочке. В гольфах, пусть по-детски, зато не безобразно выгляжу. Ты сама посмотри…
Хельга доверчиво сняла гольфы и приподняла край юбки в складочку.
– Мне прямую юбку нельзя носить. Полное уродство!
Маша была сражена.
– Я стерва. Прости меня. Что на меня нашло?
– Всё нормально, иначе ты не была бы женщиной. Жерар мне тапочки собирается купить. Придётся отказаться. – Хельга счастлива незнамо почему, потому и шутила.
– Всё равно он уедет…
– Да, он уедет, а тапочки пусть останутся.
– Пусть.
Подруги обнялись и замерли, изучая собственные мысли. Голос Жерара вывел их из оцепенения.
– Уже идём. Как я выгляжу? – Маша спросила и ужаснулась тому, что Хельга никогда об этом не спрашивает.
– Ты, Маша, всегда красивая, даже голая.
– Может, мне дома остаться?
– Хватит умничать! Пошли.
Подруги вышли к Жерару. Высокая, стройная сестра его и странная мудрая девочка. Разные такие.
– Красивые подруги у меня сегодня, – сказал Жерар. И он нисколько не врал и не приукрашивал.
Маша взяла Хельгу за руку и повела к выходу. Когда дверь закрыли на ключ, эстафету перенял Жерар. Теперь он повёл за руку Хельгу по ступеням. Во дворе возле машины стоял Борис Николаевич и приветливо махал рукой. Подруга дочери уже не казалась ему странным существом. Нормальный человек, только маленький.
