У Элизабет день рождения. Андрей зовет Жанну на документальный спектакль молодежного камерного театра, который разместился на территории бывшего винного завода. Сегодняшняя постановка посвящена массовым беспорядкам 2005 года, поводом к которым стала гибель двух подростков африканского происхождения, спрятавшихся от полиции в трансформаторной будке.
– Вы что, поссорились? – спрашивает Жанна, после того как мужчина, одетый в джинсы, белую рубашку и черные броги, дал короткий комментарий – поделился впечатлениями об увиденном – начинающей корреспондентке, которая случайно встретила его, и разумеется, узнала.
К известности Андрей никогда не стремился, но получилось само собой. Иногда он считает, что не совсем заслуженно, но глупо отказываться от медийного капитала, когда он прекрасно конвертируется в евро. Лишнего ему не надо: до 70% всех доходов он жертвует на благотворительность. Не ради пиара, просто по-другому не умеет. Он всегда называет белое белым, а черное – черным. Первым стал исправлять свои посты в соцсетях, оставляя при этом первоначальный вариант и извиняясь перед подписчиками за ошибки или неточности. Позже это стало мейнстримом. Люди ему верят. Некоторые даже сулят политическую карьеру, но ему это неинтересно. Полутона не для него.
Элизабет 45 лет, и она решила уволиться. Физически она еще вполне сильна – особенно, если учитывать, что у нее шрамов столько же, сколько у пехотинцев, – но она хочет ребенка. Женщина предложила Андрею вернуться к работе переводчиком во Франции или в Британии – ей непринципиально – чтобы он мог больше времени проводить с новоиспеченной семьей.
– Она хотела кого-то усыновить? – спрашивает Жанна, садясь на переднее пассажирское место в белом хэтчбэке премиум-класса.
Андрей кивает. Он к этому не готов. Кажется, она восприняла его отказ вполне спокойно. Она же понимает, что у него все только начинается, а стать отцом он может и через 10 лет. Теоретически он мог бы ничего не менять в своей жизни, только съехаться с Элизабет и по-прежнему гонять в командировки. Но она была против. Сочла, что у ребенка должна быть полноценная семья, а не вечно мотающийся по Ближнему Востоку папаша.
– Ты как? – с сочувствием спрашивает подруга, выслушав его.
– Пока не нахлынуло. Наверное, рванет позже. Я не хотел тебе говорить, потому что пока ты ничего не знаешь, создавалось ощущение, что ничего и не произошло, – грустно поясняет он, выезжая на окружную дорогу.
– Еще можно все переиграть. Наверняка вы сможете прийти к компромиссу, – считает Жанна.
– Ты предлагаешь мне бросить эту работу? – с вызовом спрашивает Андрей.
– Нет, но можно же найти золотую середину.
– Нам не удалось. Я не хочу перетягивать одеяло на себя. Кстати, я был уверен, что ты скажешь, что мне надо завязать с горячими точками, раз подвернулся отличный повод.
– Вовсе нет, это совсем необязательно. Ты востребован, она тебе нравится и приносит отличный доход.
– То есть тебя больше не смущает, что я могу – как ты там говорила – погибнуть в какой-нибудь обычный четверг?
– Конечно, я боюсь, но ты же осторожен, ни одного ранения, умничка. Продолжай в том же духе.
