– Я так не работаю.
– Я норм, только спина от броника болит немного, – Андрей ложится на живот, расстегнув и задрав рубашку. – Почище, чем от ваших компьютеров, – поясняет он. – Пожинай плоды своей теории о том, что броник – это якобы наше все.
Его тело накачано, как у профессионального спортсмена, лицо, руки и шея загоревшие, но спина более бледная.
– Сходи на массаж, я же не умею, еще хуже сделаю, – растерянно отвечает Жанна.
– Я ходил. Но сейчас мне некогда. Завтра в Варшаву, в пятницу в Афганистан.
– А что в Польше? – интересуется она, начиная слегка гладить ему спину.
– Съемки о фостерных семьях.
– Может, тебе лучше заниматься только социальной журналистикой? Можно еще внутриполитической.
– Не могу. Изначально я прославился именно как военный журналист, я адаптировался к работе там – насколько это вообще, возможно, конечно, у меня это получается, я приношу какую-то пользу, аудитория меня любит и ценит… С какой стати я должен это бросать?
– Ты можешь устать, это нормально. Ты не должен делать это через силу, – настаивает Жанна.
– А ты думаешь другим легче, чем мне?
Жанна молчит.
– Давай встречаться, когда/если ты расстанешься с Амиром? – предлагает он через некоторое время, пристально посмотрев на нее.
Девушка собирается его поцеловать, но тот не дается.
– У тебя вообще-то парень есть, – усмехаясь, он чуть притормаживает ее пыл.
– Если для тебя это так принципиально, я могу расстаться с ним прямо сейчас, – она тянется за айфоном 3G – смартфоном с белой пластиковой панелью и закругленными краями, с помощью которого нельзя снимать видео.
Андрей ее останавливает:
– Не нужно это делать из-за меня. Если вы сами по себе решите разбежаться, то можно попробовать.
– Может, я сама выберу, с кем мне расставаться, а с кем нет? Я тебя люблю больше, чем Амира.
– Ему будет больно. Я не хочу, чтобы он страдал из-за меня.
– А меня тебе, значит, не жалко? – возмущается она, перестав его массировать.
– Тебе же хорошо с ним. Разве нет?
Жанна медлит с ответом.
– Да, он зарабатывает меньше меня, но деньги же не главное. К тому же, он тоже далеко не нищенствует. И у него безопасная работа. И он умеет готовить, не то что некоторые, которые только салат могут родить и то с Божьей помощью. И наверняка он в постели хорош – не то что я. И он в твоем вкусе. Ты всю жизнь симпатизировала темненьким, значит, они твоя судьба, а я всего лишь исключение из правил, – высказывает Андрей свое мнение.
– Мы начнем встречаться в 90 лет? – женщина повышает голос.
– Мы можем встречаться и раньше, если оба одновременно будем волею судьбы одиноки.
– А если этого никогда не произойдет? – ее щеки краснеют.
– Значит, так суждено. И да – дружба во сто крат лучше любви. Посуди сама. Любовь заставляет людей казаться круче, чем они на самом деле, а в дружбе все по чесноку.
***
На сайте знакомств Андрей находит 27-летнюю Эмму – блондинку с ослепительно белыми зубами и грудными имплантами. Рост 170 сантиметров.
Сидя на просторной кухне с бокалом сухого белого вина, он показывает Жанне с ноутбука фотографии и переписку с Эммой.
– Видимо, все ушло во внешность, – стебется женщина, делая глоток сладкого розового и заметив в сообщениях, что в слове «bonjour» избранница друга умудрилась допустить сразу четыре ошибки.
– Это верлан8, – Андрей защищает Эмму всеми фибрами души, прожевывая салат из омаров с фисташками и сыром.
– Мне напомнить, что такое верлан и как он образуется? – усмехается она.
