Послушайте-ка! - страница 7

Так уж выпало нашему поколению, что мы отслужили четыре, а не три года. Зато познакомился, как говорится, и с другой жизнью. Узнал, что такое сытная, пускай солдатская, еда, по распорядку, а не тогда, когда что-то найдёшь. Увидел подушки с белыми постелями и теплыми одеялами. Узнал, что такое белый воротник, красивая форма. Привычным стало, что всюду чистота. Там же, в Германии, купил замечательный немецкий баян, опять стал играть, а музыка в армии – большое дело. Так с баяном и демобилизовался. Всю жизнь он был со мной верным другом и памятью о службе, о товарищах. Пока не попал в руки внуку. Тот быстро разобрал его на кнопочки и щепочки. Собрать обратно я не смог. Пальцы не те уже стали. Купил я потом другой, отечественный.

Много времени прошло, воды утекло. Что-то забывается, а возьмёшь альбом, начнёшь перелистывать: не альбом, а жизнь свою листаешь. Только в альбоме на любой год можно вернуться, а в жизни – нет. Уж что прожил, правильно или неправильно – всё. Назад не вернёшь. Поэтому и жить надо стараться сразу набело…

Да-а, подвожу я итоги. Назад не вернёшь. Остались слова его в моей памяти. Правильно ли отец жизнь прожил или нет? Одно ясно: трудную. Дети войны. Страшное сочетание слов.

Проснулся Митрич рано. В раздумье почесал лысину и затылок. Выщипнул с виска седеющую прядку, проверив: стоит подстригаться? Что-то не давало покоя. Неприятность ждёт? Или тот вчерашний спор с напарником? Не забыть никак.

– Да ты пойми, дурья голова! – натужно кричал Пострел, глядя с высоты своего роста на тщедушного мастера и предлагая выгодный заказ. – Сколько он деньжат может отвалить!

– Что мне его деньги? – упорствовал Митрич. – А сколько он может нас промурыжить? То это сделай, то это переделай, то материал не тот. У этих олигархов, молодых да ранних – причуды. Не угонишься!

– И что теперь? Подумаешь – причуды! Боишься не справиться?

– Вот и подумай. Мы с тобой сколько вместе работаем? Ты из памперсов не вылезал, а я уже имя себе сделал. Первоклассного штукатура. Этим и хочу заниматься. Есть же привычный заказ. Ремонт как ремонт. Стены там, потолок. Много не дадут, но зато быстро сделаем. А там – посмотрим.

Конечно, хитрил Митрич. Главную причину не раскрывал. Не по душе, что «какие-то молокососы, сопляки, дорвавшиеся до лёгких больших денег», из-за своих непомерных капризов будут ему постоянно тыкать носом.

Вспомнил и сплюнул:

– Ну, как же, спецы, твою голову! Вот вам!

И сразу решился. Не предложение Пострела, а попроще. Он позвонил заказчику. Договорились быстро. Уже в обед мастер был на квартире. Хозяин отдал ключ, свалил на дачу. В ожидании помощника Митрич начал осматривать стены.

– До чего довели! Хозя-я-ева! Да-а, все в трещинах. Что тянуть?

Переоделся, стал зачищать. Местами штукатурка отваливалась кусками, дотронься только. В углу и вовсе кусок грохнулся, обнажив щель. Насквозь? Нехорошие предчувствия опять заставили сердце ныть. Руку просунул, нащупал что-то гладкое. Но вместе с этим предметом рука не проходит. Ломать, так ломать! Он принялся расширять. Вытащил. Оказалось: бутылёк. Погромыхивает внутри.

– Уже и клад нашёл? Пополам! – это напарник ввалился. Ввалился – не запылился.

С трудом раскупорил. Внутри оказались то ли витамины, то ли таблетки. Разноцветные, лёгкие. Ни инструкции внутри, ни надписей снаружи.

– Ну, что? Пополам? – разочарованно протянул Митрич.