– Мы вот тебе постояльца нового привели! – Алексей улыбнулся. Было видно, что комиссар питает к девушке явную симпатию, а вот девушка-врач явно не пылает взаимностью. Степанида выглядела такой усталой и раздраженной и подмигивания мужчины проигнорировала.
– Ну и на кой он мне сдался? Вроде живой и ходит, вот и пускай идёт. Я здесь одна, хотите, чтоб лазарет мог принимать каждого? Здесь должна быть хотя бы ещё одна смена, кроме меня! – Рявкнула девушка и попыталась уйти в свою каморку, а может ещё бы и дверью хлопнула. Чтоб показать докучающему мужчине свое раздражение.
Александр же боролся со слабостью тошнотой и головной болью из последних сил. В какой-то момент глаза закатились и тело ослабло. Полуседой мужчина с грохотом повалился на грязный деревянный пол.
Мужчина в форме улыбнулся, теперь нахальная девка не отвертится.
– Теперь больной лежачий, кроме тебя Стеша позаботиться о умирающем некому! – Черепанов специально не писал о нехватке медперсонала. Надеясь сломить непокорную девицу, еще немного и Степанида сдастся.
– Сейчас, кровать застелю, поможешь его переложить. Я не смогу поднять! – Девушка сдула белокурый локон со вспотевшего лба. Прозрачная бисеринка пота скатилась по впалой бледной щеке.
Чуть позже, уже когда осматривала мужчину, девушка удивилась, как же это он сам дошёл то до барака?
Который то лазаретом назвать было стыдно.
Барак был временным пристанищем мед персонала. Поселенцы мёрли как мухи и часто болели, потому стройка больницы, которая возводилась их же силами, затягивалась. А мед персонала всего и осталась одна Стеша.
Красивый мужчина, холёный. Не такой, как эти все.
Девушка бережно промывала светлые, прошитые сединой волосы на затылке от запекшейся крови.Кожа на затылке была рассечена до кости. Крепко же мужчину по голове приложили, видать убить хотели.
Надо же блондин, как она сама. Это редкость. Потому и смотрела на мужчину с непонятной самой Стеше нежностью.
Лишь бы инфекция не попала.
В волосах девушка нашла несколько хвойных иголочек и кучу песка.
Новых бинтов было жалко, но девушка продолжала наматывать белый шлем на разбитую голову, испытывая чувство вины за растрату. Последние, а новые, когда придут, неизвестно…
Долгое время Степанида старалась беречь белые хлопковые полотнища, их было не так и много. Использованные часто приходилось перестирывать и вываривать.
Ну теперь точно спать, хоть пару часиков, так устала…
Монастырь накрыл густой тяжёлый туман.
Поселение в часе езды от него было небольшим и неупорядоченным. Ибо поселенцев и строителей коммунизма на севере не обеспечили вообще ничем.
Потому и жили в шалашах и землянках, кто мог ставил срубы или бараки, но могли не многие.
Это и стало причиной неоднородности строений. Часто было непонятно, толи холм, то ли чей-то дом.
Людей вырвали из привычной им среды мирских захребетников и многих тех, кто просто попался под ту гребёнку или вызывал подозрение.
Целые семьи бросили на освоение новых территорий.. Русские немцы, казахи, украинцы просто русские…
Каждый получил своё клеймо. Кулак, предатель родины, фашист. Каждый должен отвоевать себе право на честное имя в этом промозглом холоде, на этой чуждой теплу земле тяжёлым трудом.
Мужчины в большинстве своём занимались вырубкой леса, а уж после сплавляли брёвна по широкой глубокой реке в большой мир.
За что раз, за разом приносили скудные пайки в виде продуктовых талонов. Которых едва хватало, чтоб окончательно не протянуть замёрзшие вымокшие ноги.
