Этим утром бегаю я без остановок, тщательно слежу за ритмом и дыханием, так что к концу тренировки вместе с приятной усталостью ощущаю мощный прилив энергии. Никаких нежданных гостей на новом маршруте я не встречаю и в лагерь возвращаюсь в приподнятом настроении.
И чего я так загоняюсь, в самом деле? Это просто девчонка. Самая обыкновенная.
Когда иду мимо столовой, внезапно замечаю знакомую светловолосую голову у стенда с картой «Синички». Хорошее настроение улетучивается, сменяясь другим, более глубоким и гораздо более тревожным чувством. Сердце пропускает удар, желудок неприятно скручивается – черт возьми, почему стерве опять не спится в такую рань?
Самым правильным в этой ситуации будет пойти в свой отряд, не задерживаясь на бессмысленный обмен колкостями, головой я это понимаю, но ноги сами ведут меня к Александровой. Она как магнит, к которому меня тянет с невероятной силой. Да и не бегать же мне от нее, в самом деле. К тому же не помешает предупредить ее, чтобы к Матвею не лезла. Зачем оттягивать то, что я и так собирался сделать?
– Не спится? – озвучиваю вместо приветствия, останавливаясь в паре метров от нее.
Девчонка дергается и резко оборачивается, явно застигнутая врасплох моим появлением.
– Я тут… – Она смущенно улыбается и небрежным жестом отводит с лица выгоревшую прядь волос. – Привет. Не спится, да. А ты?..
– А я бегал.
На мгновение между нами повисает неловкая пауза. Александрова нервно вертит тонкое колечко на мизинце и смотрит куда угодно, но только не на меня, я же наблюдаю, как ее молочные щеки медленно покрываются краской. Занимательное зрелище.
– Я хотела устроить квест для девочек, – произносит она, первой не выдерживая молчания. – Безумно хочу спать, но я так загорелась идеей, что не смогла оставаться в кровати ни секундой дольше. Пришла к карте, чтобы маршрут набросать.
Меня словно током прошибает. Не выспалась она, твою мать. Хоть бы постеснялась мне говорить об этом!
– Удивительная самоотверженность, – цежу я сквозь плотно сжатые губы, сканируя ее лицо.
От моей грубости фиалковые глаза удивленно распахиваются, а между аккуратными бровями появляется морщинка.
– Что ты хочешь этим сказать?
В ожидании ответа Александрова прячет руки в карманы коротко обрезанных шорт. Мои глаза не упускают ни малейшего движения – я вижу, как от ее манипуляций натягивается плотная ткань на бедрах, а на футболке, заправленной в шорты, появляется новая складка. Это какая-то изощренная форма мазохизма – изучать ее фигуру, но, когда ты начал, остановиться почти невозможно. Поэтому мой взгляд поднимается выше – к округлой груди, потом скользит по скромному вырезу футболки и замирает на плавной линии шеи. Как же бесит, что все в ней так идеально!
– Держись подальше от Матвея, – выталкиваю свое предупреждение. – Он не для тебя.
Мне кажется, что на мгновение девчонка лишается дара речи. Выглядит настолько обескураженной, что я начинаю сомневаться в достоверности своих предположений. Но уже следующая фраза ставит все на свои места.
– Моя личная жизнь – это не твое дело. Впрочем, Матвей тоже взрослый мальчик, – с сарказмом говорит она, мятежно вздергивая подбородок. – Без тебя разберемся.
– Кто он для тебя? – рычу я, поражаясь собственной злости. – Очередная игрушка, которую ты выбросишь и заменишь другой
Ее глаза темнеют, но понять, что в них прячется, вина, стыд или обида, я не могу.
