Пособие по общественным связям в науке и технологиях - страница 15

Мы будем лучше понимать их отношения, если предмет исследований научной коммуникации осмыслить с точки зрения того, как общество говорит о науке. Это предполагает изучение культурных контекстов таких разговоров – научного, художественного, повседневного и др. Все более смазанные границы коммуникационных контекстов должны подтолкнуть исследователей без страха подходить к изучению привлекательных концепций и потенциальных источников вдохновения в гуманитарной сфере, искусстве и культуре, прежде по большей части отвергавшихся специалистами по научной коммуникации, несмотря на явное сближение между наукой и искусством. Например, такие понятия, как стиль, могут оказаться важными для понимания разнообразия способов научной коммуникации или при обращении к проблеме качества (Bucchi 2013). Это созвучно давним предложениям «ввести науку в культуру» (см. Lévi-Leblond 1996), сосредоточив внимание на ее связях с другими областями культуры, а не на отделенности от них и общества, как это представлено в моделях передачи и распространения знания. Нам следует признать более важное положение научной культуры в обществе, выходящее за пределы знакомства с научными фактами и включающее понимание роли науки, ее влияния, задач, возможностей и пределов. В конечном счете это ставит не только вопрос об отношении общества, «аудиторий» и культуры к науке, но и проблему предпосылок самой науки. В этом смысле изучение и практическое осуществление научной коммуникации способствуют большей рефлексивности как внутри науки, так и внутри общества.

Научно-общественная коммуникация становится глобальным занятием с множеством общих черт и выраженными региональными особенностями (см. написанную Тренчем главу этого пособия). Это явно расширяет возможности для экспериментов с форматами коммуникации и сравнительного анализа аналогичных подходов в разных условиях. Все заметнее становится, что характер взаимодействия научной коммуникации с более широкими культурными, политическими и социокультурными ландшафтами сильно зависит от ситуации. Наконец, это позволяет лучше понять, как трудно и даже неправильно было бы ожидать единого и прямолинейного решения проблем, которые сегодня стоят перед научной коммуникацией, или надеяться в конце концов найти лучшую, самую приемлемую и всеохватную модель взаимодействия науки и общества. Взгляд с глобальной точки зрения ослабляет искушение рассматривать аналитические модели взаимодействия экспертов и широкой аудитории как хронологическую последовательность, в которой новые формы затмевают предшествующие. Схемы, к которым прежде прибегали в научной коммуникации, в основном строились на поисках единства и стандартизации практик, как правило, придерживаясь и подчеркивая достоинства единственного или главного элемента или критерия: например, точности передачи сообщения, привязки к научным источникам или независимости посредников. Сфокусировав внимание на науке в культуре или в культурах, мы легче сможем объяснить продолжающееся сосуществование различных моделей научной коммуникации, которые могут сближаться или расходиться в зависимости от конкретных условий или повестки дня. Это приведет нас, например, к пониманию национальных особенностей с позиций, далеко отстоящих от умозрительного «золотого стандарта».