– А ты как думаешь: там действительно рай?
– Какое там. Так же как и здесь: бардак.
– Ты был там что ли? – Настя бросила насмешливый взгляд на Егора.
Он смешался. О бардаке обмолвился отец за ужином. А Вадиму Витальевичу рассказал о Смурсе Чо, которого отправили на Землю, как в ссылку, за служебный подлог. И Чо возненавидел Смурс и даже мечтал демонтировать.
На остановке рядом с павильоном «Шаурма, куры-гриль и кофе» они сели в маршрутку. От угрюмого водителя несло дешевым табаком. Смуглое щербатое лицо разрезали морщины. Черные волосы, брови и усы припорошила перхоть. Маршрутка проехала мимо билборда: «Зачем вам душа, раз за ней – не шиша». Поморщившись, Егор отвернулся.
Дзынь… Пришло сообщение Насте. Настя уткнулась в смартфон; ее пальцы забегали по экранной клавиатуре…
– « У Рика»! – Попросил Егор.
Маршрутка остановилась, и раздвижная дверь отползла в сторону. Егор вышел и оказался за столиком в черно-белом кафе.
Рыков попросил Егора отдать ему проездные документы. Промолчав, Егор хмуро уставился на Настю. Отойдя к барной стойке, Рыков разговорился с улыбчивым пианистом Сэмом.
– Поцелуй остается поцелуем, – напомнил Егор.
Глаза Насти провалились и совершенно почернели. Она резко бросила ему в лицо:
– У аптеки, пожалуйста!
Егор проснулся. Маршрутка остановилась. Пригнувшись, Настя направилась к выходу. Егор вскочил.
– А ты куда?
– Тебя проводить.
Настя поморщилась:
– Не сегодня. У аптеки ждет Рыков.
Егор понуро осел. Дверь захлопнулась за Настей. На выступе потолка:
«Говорите громко, отчетливо и заранее!»
Как только Егор переступил через порог в прихожей, из кухни выскочила мать и сердито сверкнула глазами:
– Ну, наконец-то. Где шлялся?
– Нигде. – Разуваясь, сказал Егор.
– Случайно не на театральной площади?
– А если там. И что теперь?
– Ты как с матерью разговариваешь? – Вскинулась Наталья Алексеевна.
Из гостиной вышел сухопарый высокий отец с черной книгой в руке и, наклонив к плечу голову, внимательно посмотрел поверх очков на сына.
– Вадим, скажи ему, пусть перестанет грубить.
– Успокойся. – Глядя на Егора, отозвался он. – Ничего страшного. Он перестанет.
– Он ведь был там. Со своей бедовой Настей.
– Она не моя.
– Ты был на театральной? – Спросил отец.
– Заколебали уже. Меня там не было.
– Если не там, то где? – Допытывалась мать.
– С Чадом резался в киберпанк и в покер.
– По глазам вижу: врет. – Мать поспешила на кухню к подгоравшим свиным котлетам.
Егор принюхался:
– Ну вот, опять…
– Зайди в гостиную.
– Я устал. – Попытался увильнуть Егор. – Глаза слипаются. С ног валюсь.
– Не развалишься.
Понурый Егор последовал за отцом.
У окна на столе пылилась Уиджи. По телевизору шла «Касабланка».
– Как по заказу. – Покосившись на экран, Егор усмехнулся.
Вадим Витальевич недоуменно посмотрел на Егора:
– Ну и как покер?
– Не мой день. – Егор вздохнул.
Отец вгляделся в угрюмое лицо Егора:
– Ты был на митинге? Только не вешай лапшу. Все равно ведь узнаю. Если не от живых, то… от других.
– Господи! – Облокотившись о колени, Егор схватился за голову. – Ну почему ты такой? А?
– Ты о чем? – Вадим Витальевич нахмурился. – Мало того, что ты конченый некромант, так еще и работаешь на пришельцев. Неужели тебе не противно?
– Свобода не снаружи, а внутри. Привыкаешь ко всему.
– Ко всему?! – Вскинулся Егор. – Ну, уж нет. Это уже за гранью.
– Хочешь жить?
– Как ты? Уволь.
– Гм… – Отец с кривой усмешкой покачал головой. – Жизнь заставит, по-другому запоешь. Возмешься за самую отвратную работу и еще «спасибо» скажешь. Это тебе не сказки Братьев Гримм. В жизни все жестко.
