– Вы мне льстите… – девушка смутилась.
– Ни в коей мере. Кстати, – спохватился Тихомиров-младший, – мы ведь не познакомились. Меня зовут Глеб.
– Я знаю. Тихомиров Глеб Николаевич. А меня родители назвали Дариной. Я родилась, когда им было под сорок, поэтому они посчитали меня подарком свыше. Не люблю это дурацкое имя. Где они только его откопали. Поэтому почти все кличут меня Дарьей.
– Дарина. По-моему, это замечательное, красивое имя.
– Не издевайтесь над бедной девушкой.
«Да уж… – с иронией подумал Глеб. – Бедная и беззащитная… Как же. Такой палец в рот не клади, отхватит вместе с кистью».
– Даже в мыслях не было! – сказал он проникновенно. – Ну что же, Дарья так Дарья… Располагайтесь, а я пока переквалифицируюсь в буфетчика.
Булочка в хлебнице уже изрядно зачерствела, но Глеб быстро нашел выход. Он порезал ее на кусочки, положил сверху сырокопченую колбасу каменной твердости, присыпал ее таким же железобетонным сыром, потертым на терке, сложил бутерброды в посудину, подлил в нее немного воды и поставил в микроволновку.
Когда тренькнул звоночек электронной чудо-печки, Глеб с некоторым сомнением достал свои творения, и кухня наполнилась удивительно приятными запахами, которые стали еще более насыщенными и аппетитными, когда Тихомиров-младший разлил по чашкам сваренный по «фирменному» рецепту кофе.
– Супер! – восхитилась Дарина-Дарья и принялась жадно жевать бутерброд, нимало не заботясь о том, как она выглядит со стороны. – М-м… Только мужчины могут за считанные минуты приготовить такую вкуснятину. Мне для этого понадобился бы минимум час.
Глеб изобразил смущение, как того требовал момент, и последовал ее примеру. На удивление, бутерброды получились потрясающе вкусными, а булочка стала такой мягкой, словно ее только что испекли.
После весьма скудного импровизированного обеда, больше похожего на завтрак, они опять вернулись в кабинет Глеба, прихватив с собой кофейник с кофе и чашки. Девушка вдруг стала серьезной и начала вести себя как прилежная ученица – заглядывала ему в глаза с обожанием; скорее всего, наигранным.
– Мне сказали, что вы большой знаток эпохи Ивана Грозного… – начала она издалека.
– Вас неверно информировали. Просто однажды я имел неосторожность написать книжицу о пропавшей библиотеке Иоанна Васильевича, и с той поры меня начали считать большим спецом по XVI веку. Это не так. Есть люди гораздо более подкованные в этом вопросе. Так что вы пришли не по адресу. И тем не менее, я рад, что вы ошиблись. В кои-то веки мою холостяцкую обитель посетила фея.
Девушка зарделась, показав этим, как ей приятен комплимент «учителя», но упрямо продолжала гнуть свою линию:
– Пожалуйста, не прибедняйтесь. Меня проинформировали, что в данный момент вы работаете еще над одной книгой про Ивана Грозного. И заверили, что знаний о той эпохе у вас вполне достаточно, чтобы выступить в роли консультанта.
«Батя… – догадался Глеб. – Про новую книгу мог сказать только отец. Вот змей! Так и мылится, чтобы меня окольцевать. Внуки ему, видите ли, срочно понадобились… Похоже, эта Дарья здорово пришлась ему по душе, если он раскрылся перед ней как стручок перезревшего гороха».
– Ну что же, грузите… – с тяжелым вздохом ответил Глеб. – Если смогу ответить на ваши вопросы – отвечу. Ну а ежели нет – не обессудьте.
– Что вы думаете об аликорне? – осторожно спросила.
– Не понял… Причем здесь правление Ивана IV и рог единорога? Не вижу связи.
