Посох Инорога - страница 38

– Предали! Волчье семя!

Мощный удар в живот согнул князя пополам. Китоврас не нашёл ничего лучше, чем применить силу для успокоения вырывающегося сподвижника, и двинул тому рукоятью меча. Несмотря на доспехи, удар вышиб из Ярослава весь воздух. Князь, как-то сразу обмяк, и больше не порывался сопротивляться.

– Разойдись народ! – заорал Всеслав, – Неча тут глазеть.

Князю помогли встать. Он тяжело дышал, держась за живот, с хрипом прогоняя через лёгкие воздух. Повинуясь жесту Китовраса, воины вернулись на позиции. Князь с другом остались одни.

– Спасибо тебе, друже, – прохрипел он, – Пошто ты меня так?

– Чтоб дурь из головы выбить, – ответил Китоврас.

– Так по голове и надо было бить.

– По голове тебя, вон, враг будет бить, коли, подставишь, – парировал скиф, – А мне не с руки.

– Почему не пускаешь меня?

– Потому что, ты здесь нужен, князь. И без тебя нам не справиться.

– А ты на что? – Ярослав повернулся к скифу, – Ты поопытней меня будешь.

– Я стар, друже. Быть может это моя последняя сеча. А тебе войско доверяет. На тебя, князь, надеется. В твою удачу люди верят. И тебе нельзя их бросать.

– Похитили мою дочь. Моё дитя. Мою кровиночку. Её я бросать не могу. Это ты понимаешь.

– Нет, – отрезал Китоврас, – И не стану понимать.

Ярослав удивлённо посмотрел на своего соратника, а тот помолчал немного и продолжил:

– Посмотри на своих воев, Ярослав. Это твой народ. Они разве не дети тебе? Те, что за спиной нашей остались, что в силу мечей наших верят – они не дети твои? Те старики, матери, жёны и дети малые, чьи мужья и братья стоят на этом холме – они тоже не твои дети? Ты – князь их! Ты им отец. И муж. И брат. И надёжа, и защита им. И о них ты думать должен. Бросишь их? Сейчас?

– Но Марьяна моя родная дочь.

– Дочь. И не только тебе. Она всем нам дочь и сестра. И любим мы её не меньше твоего, князь. Я понимаю, что у тебя на душе, друже. Но кабы была княжна не девкой, а воином, тоже оберегал бы от всех бед. Сам бы позора такого не пережил.

– Ты что говоришь-то, – князь чуть дар речи не потерял, – Я, значит, должен бросить её на съедение, только бы позора не обрести?

– Да кто говорит, что княжну на съеденье бросили? Ратибор с Ольгердом и без тебя справятся. Ты ли не знаешь. Али не доверяешь своему воеводе? Не этого ли Мрак от тебя хочет, чтоб войско бросил, и сам к нему в пасть сунулся? А коль скоро колдун её живой доставить потребовал, значит, верил, что сам к нему явишься. Что народ свой без вождя оставишь. Или, может, он ещё задумал что. Но раз княжна жива, то у Ратибора с Ольгердом есть шанс вернуть её.

Прав Китоврас! Во всём прав. Но как же больно на сердце! Хоть волком вой. Князь только в бессилии крепче сжимал рукоять меча. Выхватить меч, и бросится сейчас туда, где враг. Рубить! Крушить! Выплеснуть всю злость и ярость. Перун-Громовержец! Дай же мне силы! Быть может, впервые в жизни князь не знал, что ему делать, какое решение принять.

– Если воевода не справится, – Китоврас положил руку на плечо своего друга, – То никто не справится. А за княжну мы их сейчас рвать будем. Клянусь. Недолго осталось. Светает.

Ярослав молча кивнул и, прищурившись, посмотрел на светлеющий виднокрай.

– Веди нас в бой, князь. Ты вождь наш! – скиф сжал плечо Ярослава и стал быстро подниматься на холм.

Ярослав ещё несколько мгновений смотрел в сторону рассвета. Потом вытянул руку вперёд, посмотрел на ладонь. Пальцы чуть подрагивали. Князь до хруста сжал кулак. Поднял глаза к небу, глубоко втянул ноздрями воздух и медленно выдохнул. И только когда почувствовал, что слабость и дрожь уходят из него, пошёл к войску. И глазами его сейчас сам Перун смотрел.