Одним словом, я много времени проводил в баре и обычно – в одиночестве: приходил рано, читал книги про биологию, пускал пару рюмок, потом ровно в шесть вечера открывал бар для всех. Когда я начал знакомиться с тамошним контингентом, передо мной открылись двери в «Дивный »мир алкоголизма и человеческой деградации. Обычно в бар приходили проезжающие мимо дальнобойщики, рабочие пригородного завода и подрядчики – после очередного рабочего дня. В пятницу и субботу временами приходили и студенты, но обычно они не садились у барной стойки, а потому моими единственными собеседниками были поверхностные мужики, обсуждающие баб. Гарантирую, не было такого дня, чтобы они хотя бы раз не поспорили, какая поза в сексе лучше. Я тебя уверяю, каждый раз, садясь у стойки, они начинали говорить о сексе, а потом о ее позах, причем с половины их диалог перерастал в спор. Спорить о вкусе и предпочтении всегда для меня было абсурдным, ведь в конце концов вкус – самое субъективное, что есть у человека, хотя в наши времена даже это стало сомнительным. Несмотря на это, никто из участников дискуссии не хотел ничего доказывать, а лишь желал показать, что знает о сексе больше, чем остальные, занимался им больше и с более красивыми женщинами. Если бы не скрытый мотив их спора и мимолетные советы мне, как подцепить девушку, я наверняка бы спятил, а так, смотря со стороны и тихо посмеиваясь, даже получал удовольствие. В таких условиях я проработал больше года, и ничего за то время в баре не изменилось, кроме одного.
Когда прошел рабочий месяц, в голову Кори пришла идея гениального маркетингового хода. Я уверен, что посреди ночи он проснулся в холодном поту и понял, что дела бара пойдут в гору, если он поставит внутри старый бильярдный стол, купленный на барахолке. В его фантазиях он был новым и более эффектным, однако старый, пыльный стол стоил намного дешевле, кроме того, сам-то он играть не умел, так что на эффективность ему было наплевать. Старый тунеядец был из тех людей, что больше представляют, а не видят. Помню, он однажды подошел ко мне, впился в меня лицом так, что запах из его рта стал разъедать мои глаза, а потом сказал своим хриплым, слегка дрожащим голосом:
– Слышь, у вас дома есть бильярд, верно?
– Есть – ответил я, щурясь от зловония.
– Он у вас нормальный? Работает?
Для протокола, он говорил именно так, слово в слово, и да – в его представлениях бильярд был чем-то механическим.
– Одна ножка качается, но в целом на нем можно играть, а что? – ответил я, надеясь на скорое окончание диалога, но Кори был не так прост, как и его следующий вопрос.
– Ты много пьешь?
– Его левый глаз вибрировал, а тонкая рука, которой он оперся на барную стойку, качалась так, что мне казалось, она вот-вот сломается.
– Думаю, не больше среднего, а что?
– В среднем, сколько пива выпьешь за раз?
– Ну, две бутылки. Может, три, если будет охота.
– Гарантирую тебе пожизненную бесплатную выпивку в моем заведении, если отдашь мне свой стол.
На самом деле, Кори постоянно обещал мне бесплатную выпивку. Вообще, он был славным малым, о чем говорила его безобидность и простодушие в ужасно пьяном состоянии. Я всегда считал, что если человек, напившись в хлам, остается душой компании, значит, он как минимум неплох.
– Ладно – я был готов отдать его и задаром, если бы он лишил меня сторонних хлопот – только мне нужен грузовик.
