Постчеловек: глоссарий - страница 10

Данный «Глоссарий» преследует эту цель в двустороннем исследовании: с одной стороны, книга ставит под сомнение способность любой отдельной области производства современного знания – будь то искусство, наука или академические гуманитарные дисциплины – провести релевантный анализ, не говоря уже об адекватных решениях. Более чем когда-либо сейчас нам необходимо объединить междисциплинарные исследования и даже стремиться к более трансдисциплинарному подходу, чтобы охватить всю сложность стоящих перед нами проблем. Параллелизм науки, философии и искусства, который так дорог Жилю Делёзу и Феликсу Гваттари, как никогда актуален в этом стремлении.

С другой стороны, мы настаиваем на том, что еще больше разного рода усилий требуется, чтобы добиться новых способов мышления: нам могут понадобиться ресурсы из экспертных областей, не всегда соответствующих научным стандартам качества. Одна из этих областей – искусство: «Глоссарий» активно исследует взаимосвязь между академической работой и теорией и практикой искусства, изучая, какие конкретно виды исследований развиваются при помощи художественной и кураторской практики. Учитывая важность экспериментов с новыми способами мышления, которые выходят за пределы существующих категорий, читатели «Глоссария» найдут несколько визуальных эссе, исследующих концепты, относящиеся к проблемам постчеловечества при помощи языка изобразительных искусств (от «геомифологий» до «обсерватории антропоцена», от «лесов как полиса и политики» до «гиперморя»). Некоторые авторы поднимают следующие вопросы: каковы предполагаемые сюжеты и предполагаемые предметы искусства и как они пересекаются – или не пересекаются – с академической наукой? Что могут сделать художественная практика и научное исследование, чтобы укрепить и вдохновить друг друга в вопросах вне-/не-/постчеловеческого? Какие методологические и политические союзы нам необходимо поддерживать, чтобы создать надежную понятийную и экспериментальную терминологию, способную соответствовать сложности нашего времени? «Глоссарий» дает широкий спектр ответов на эти ключевые вопросы.

Амбициозная цель заполнить недостающие звенья и соединить несколько сообществ возвращает нас к некоторым фундаментальным вопросам о самих себе, а именно к вопросу «Кто именно есть “мы”?». В некотором смысле постоянный акцент на общей идее постчеловеческого и антропоцена – несмотря на все вариации и игру слов – становится еще одним способом увековечить нарциссическую форму антропоцентризма. Это обобщенное понятие влечет за собой дополнительный риск того, что, создавая новый смысл и образ всечеловеческой взаимосвязи, оно способно фактически стереть категориальные различия, структурную несправедливость и неравенство в доступе к природным и искусственным ресурсам (Shiva 1997; Chakrabarty 2009, Чакрабарти 2020; Braidotti 2013, Брайдотти 2021; Haraway 1985, 2015a; Харауэй 2017).

Таким образом, «Глоссарий» фокусируется на том, как современная наука и искусство реагируют на постчеловеческое затруднение – не только пропозициональным содержанием своих аргументов, но и гибридными и сложными методами, при помощи которых они разбираются с этими вопросами. Предположение о том, что социальное воображаемое антропоцена создается образами и метафорами, представлениями и ожиданиями, возникающими в искусстве, литературе, кинематографе и новых медиа, имеет критические последствия с точки зрения их социальной ответственности. Эта книга поднимает серьезные вопросы о том, как академические гуманитарные дисциплины реагируют на эту ситуацию и как они оценивают роль культуры в формировании современного социального воображаемого. Некоторые авторы задаются вопросом, какие изображения можно считать символами постчеловеческого состояния: является ли иконой восхитительный блестящий корпус кибернетического механизма? Или следует отдать предпочтение более скромному символу – противозачаточной таблетке?