Постижение. В Гомеры – поздно, а в Орфеи – рано - страница 2

Но скачу я на узенький мост впереди

И плюю на проклятья вдогонку.

Может всё оборваться на этом мосту

Без фанфар и тяжёлых надгробий…

Я не помню себя. Пересохло во рту,

Конь забылся в предсмертном галопе.

Старый мост, он скрипит, я топчу эту твердь,

Волоча факел свой по перилам.

Да! Я взял на себя и ещё одну смерть,

Не прося о прощенье постылом.

Не доставлю я радость такую векам!

Вот и внутренний голос сорвался.

Он плюёт на меня, посылает к чертям.

Ну, спасибо! Я дальше помчался.

Ведь погибнет без ветра священный огонь.

Приносящий забвение встречным.

Я не встану, пока не подохнет мой конь,

И не стану я факелом вечным.

Обмотавшись плащом, обогнавшим меня,

Я не сделаю лишних движений,

Монументом застыну над трупом коня

В честь того, кто бежал от сомнений.

31.12.78.

СОБАКИ

Оглянитесь вокруг и представьте:

Мрачный замок, двенадцатый век,

Длинный стол сплошь едою уставлен,

Блики факелов, чавканье, смех,

Смрад и копоть, упитые гости

И собаки покорно вокруг.

Им кидают объедки и кости

Эти сорок засаленных рук.

Эх, собаки, вернейшие твари.

Сколько чувства в собачьих глазах.

Но в ответ их ногами пинали.

Благодарность ждала их в плетях.

А на завтра хозяева вспомнят

И с утра, да пораньше, «Ату!»

Чтобы всё было чашею полной!

Чтобы не было пусто во рту.

Так вот было и часто, и долго…

И однажды собаки ушли,

По совсем незнакомым дорогам

В тишину потаённой глуши.

В замке снова тем временем пили

И заметили только с утра,

Что все псарни открыты, пустые.

Как же быть? На охоту пора!

Призадумалось рыцарство круто.

Ждать не ждали подобных потерь.

Но мир жив, пока злой он и глупый —

Заменили собак на людей.

И плетьми, как скотину, погнали:

Музыкантов, герольдов, писцов.

Что ж они? Да ведь им приказали.

Только, что не брехали под псов.

А под вечер садились по кругу.

Со стола им кидали куски,

И сцепившись за них, друг на друга,

Как зверьё, обнажали клыки.

Время шло, и зверела прислуга,

На хозяев бросалась, рыча.

И порвала бы позже друг друга…

Но однажды в рассветных лучах

По дороге, из леса ведущей,

Хвост, поджавши, повадкой хромой,

Нос – на запах, повинные уши,

Возвратились собаки домой.

Не смогли добродушные твари

Жизнь прожить с человечеством врозь

И вернулись,… чтоб плетью их драли,

Но кидали бы сладкую кость.

20.11.79.

ЛЮДИ И БОГИ

Бывают минуты, иконы снимают со стен,

И свечи тогда за ненадобностью угасают.

А вера? Что вера, она превращается в тлен,

А может, и в пепел, который на ветер пускают.

Не падают ниц, если святость дала кривизну,

И сказочно быстро из памяти выйдут молитвы,

Богам виноватым припишут все беды в вину —

Сначала проклятьем осыпаны, после забыты.

Но злоба угаснет, привычка своё заберёт.

Подкрасив иконы и символы перетасуя

Состряпают гимны и новым Богам пропоют

Народы. И будут от счастья дарить поцелуи.

Напишут труды, переставив местами слова,

И кто-то найдётся, кто свечи зажжёт, как бывало,

И чья-нибудь тихо покатится с плеч голова,

И ярким цветастым прикроют её покрывалом.

Как вечно нужны человеку любовь и вражда,

Так Боги в пути его жизненном необходимы,

Чтоб было, кого проклинать, коль случится беда,

А если всё ладно, молиться им – неуловимым.

И снова пестро от лукавых улыбок с икон,

Меняют им лица, но взгляды у них не меняют,

Любой при желанье уложится в старый канон…

Но, всё же, бывают минуты, когда их снимают.

21.06.79.

ДЕВУШКА И ПОЭТ

– Расскажи мне, что в сердце глубоко

Ты запрятал своём от меня?

– Это я зашифровывал в строках,

Свои тайны живьём хороня.