В комнате стояли стол со скатертью и два стула, был приглушен свет, отчего на стены отбрасывало синие тени. Таинственность, черт ее возьми, напомнил он себе. Он закрыл двери и присел напротив Софи. Та чертила пальцем на скатерти. Было тихо и неспокойно. Он тупо смотрел на этого ребенка-девушку, не зная, что он тут делает, зачем занимается чушью, в которую желает поверить, и все за тем, чтобы убежать от удушливой скуки. Софи молчала, и он тоже молчал, ругая себя за то, что играет в ее глупую игру. Логичнее было бы, если бы я…
– Мы с вами знакомы, – тихо и лениво, но четко проговаривая слова, сказала Софи.
От неожиданности этого его пробрала дрожь.
– Простите?..
– Я знаю вас очень-очень давно. Не понимаю, что нас связывает. Но это больше, чем случайное знакомство.
– Хотите узнать мое имя? – Ему было не по себе.
– Нет. Оно мне не нужно.
Он прочистил горло и спросил:
– Альма права – вы знаете, что ждет каждого из нас в будущем?
Софи водила рукой по скатерти, любуясь мягкими складками.
– Зачем вам знать, что ждет вас в будущем?
– Полагаю, любой хочет это узнать. У меня, скажем так, есть проблема, и мне интересно, смогу ли я ее достойно решить.
Необычно, с некой скрытой усмешкой, она улыбнулась.
– Ваша проблема – это деньги. Вам нужно много денег, намного больше, чем вы можете заработать.
– Вы правы, но мне кажется, нынче это распространенная проблема, не в этом доме, возможно, но в этой стране…
– Я знаю, что вы хотите услышать… – протянула Софи. – Вы хотите от меня утешения, но не верите мне.
– А почему я должен вам верить? Я ничего не знаю о ваших… этих способностях.
Она пожала плечами. На минуту наступило тягостное молчание.
– Ваш отец погиб на фронте, не так ли? На прошлой тяжелой войне. – Он открыл рот, чтобы перебить, но Софи успешно его перебила: – Ваша мать много пила и оставила вам много долгов. Вас беспокоит, заплатите ли вы по ним или нет. Вы вправе не верить мне. Хотите услышать, что я знаю о вас?
Сейчас он не был уверен, что хочет: быстрота верных слов столь его ошеломила, что он потерялся, мечтал уйти и одновременно с тем желал остаться и бесконечно смотреть, как эта Софи играет со скатертью.
– Вы должны знать… – очень тихо заговорила она, – вы должны знать, что у вас одна судьба и ваша натура хочет одного – подчиниться ей. Но вы можете все изменить.
– Как можно изменить судьбу, если она одна? – выпалил он внезапно.
– Зная, что вас ждет, вы можете поступать иначе. От вас зависит, исполнится ваша судьба или нет. Что будет, если вы откажетесь от судьбы, я не знаю. Будет этот путь лучше или нет – я не знаю, но вы вправе следовать за судьбой или отказаться от нее. Ваша душа жаждет, чтобы вы исполнили свою судьбу. Хотите знать, что будет, если вы будете следовать за своей душой?
– И что же будет? – с непонятной ему злобой спросил Дитер.
Софи откинула голову, коснулась макушкой спинки стула и сказала:
– У вас будет много денег. Много денег, много возможностей и много удачи. Вы ни в чем не будете нуждаться. Вы будете любить и будете любимы близкими.
– А, это замечательно, – с облегчением ответил он. – Мне нравится.
– Хотите знать, как вы умрете?
– Полагаю, в окружении близких?
– Вы умрете рано и мучительно, раньше сорока лет.
Ранее счастливый, теперь он застыл с приоткрытым ртом.
– Что?.. Я умру раньше сорока лет? Это как? За что?
Софи словно не замечала его возмущения.
– Этого не может быть! – заявил он наконец. – Нет, может быть, я умру завтра, меня собьет грузовик или я убьюсь на учениях, чего не бывает в жизни. Но зачем мне говорить об этом?
