– Неплохо было бы еще заручиться поддержкой маркизы де Ментенон, – продолжил канцлер. – Тем более что она вам симпатизирует.
– И как это сделать?
– Я подумаю. Для начала нужно выяснить, посвятил ли ее король в это дело.
– Вы думаете, маркиза еще не в курсе?
– Не знаю.
– Но вы же регулярно встречаетесь с ними…
– Да, это так. Но инициатива здесь не может исходить от меня – его величество ведь приказал держать все в тайне. Если король или госпожа де Ментенон сами поднимут этот вопрос, я что-нибудь придумаю, чтобы организовать вашу встречу.
Покинув апартаменты канцлера, Грильон обогнул дворец и ухнул три раза филином. Одно из окон второго этажа приоткрылось, и из него, разматываясь на ходу, выпала веревочная лестница.
Когда-то они встречались в небольшом особняке, расположенном к югу от дворца около ворот Сатори. Этот дом был подарен герцогине королем. Луиза Франсуаза со свойственной ей иронией называла его в зависимости от ситуации: то Désert, что означало «Пустынь», если речь шла о шумном застолье, то Dessert – «Сладкое блюдо», когда подразумевалось тайное амурное рандеву. Супругу не нравилось ни то ни другое, и он как-то пожаловался Людовику на обильные веселые трапезы благоверной. К тому же на уютное шато имели виды ее брат с сестрой, граф Тулузский и герцогиня Орлеанская. Поэтому место свиданий пришлось переменить.
Отчаянно раскачиваясь во все стороны, граф полез вверх. Переваливаясь через подоконник, он зацепился шпорой и с грохотом упал внутрь.
– Тише, граф! – зашипела герцогиня де Бурбон. – Вы разбудите весь Версаль!
– Вряд ли кто-нибудь в Версале уже спит, – ухмыльнулся Грильон.
– Тем более!
– Прошу простить меня, сударыня, – вздохнул граф. – Я долго был на войне и немного растерял сноровку.
– Как же в таком случае вы штурмуете вражеские крепости? – рассмеялась она.
– На стены карабкается пехота, любовь моя, – ответил он. – А кавалерия – это совсем другое дело. Лошади лазают по веревочным лестницам гораздо хуже меня.
На самом деле Грильон немного лукавил: драгуны были способны сражаться в пешем строю; но граф совершенно искренне считал себя в первую очередь кавалеристом.
– Представляю себе, – прыснула герцогиня. – Однако из ваших слов также можно понять, что и опочивальни испанских сеньорит вы тоже приступом не брали. Так ли это?
– Совершенно верно, сударыня.
Немного придя в себя, он втянул лестницу внутрь и затворил ставни.
– Видите ли, в Испании не принято лазить в окна, подставляя спину под выстрелы мужей, отцов и братьев. Опасность там встречают лицом к лицу.
– Ах вот, значит, в чем дело!
– Сегодня, моя милая, вы будете беспрекословно выполнять все мои приказы, – неожиданно заявил граф, уклоняясь от скользкой темы.
– Приказывают обычно дамы, сударь, – улыбнулась она. – А кавалеры им повинуются. Что изменилось?
– Да, но только если это распоряжение не исходит от короля.
– У вас появились притязания на престол? – удивленно проговорила она. – Странно, я бы об этом знала.
– Нет, сударыня. Хотя, наверно, и могли появиться при определенных обстоятельствах, – дерзко ответил Грильон, намекая на свою древнюю родословную, но тут же прикусил язык. – Но что вы скажете на это? – протянул он герцогине бумагу с королевской печатью.
– «Предъявителю сего, графу де Грильону…» и так далее, – прочитала она, приблизившись к свече, – «…оказывать всемерное содействие в любых вопросах…» и тому подобное.
