Собственно, он и сам-то лично тоже сделать ничего не мог, все равно придется транслировать задания Раттлифу, который пробросит их Миллзу, директор договорится с руководителями соответствующих ведомств, те спустят указания своим подчиненным… Торжество чиновничьей бессмыслицы.
Дэн набрал номер начальника управления.
– Фрэнк, по моим расчетам нужно сформировать пять групп по пять особей. Стало быть, потребуется пять боксов и двадцать пять экземпляров.
– А почему бы не использовать уже имеющихся?
– Вы что, предлагаете остановить работы по совершенствованию вакцины? Да и потом, нужны перворазрядные особи, а не абы кто. Двадцать пять – это при условии, что мы сами будем осуществлять отбор. Стало быть, и о транспортировке придется позаботиться.
– Вообще-то окончательное решение еще не принято, – напомнил Раттлиф.
– По-моему, нет ни малейших сомнений, что первую фазу директор одобрит. А ломать сейчас копья насчет заключительной совершенно бессмысленно, может ведь вообще ничего не получиться.
– Добро, не будем терять времени понапрасну.
– Да, кстати, я сегодня хотел смотаться к морпехам в Северную Каролину, как у нас насчет самолета? Это около шестисот миль, на машине получится очень долго.
– Сейчас выясню. А чего ты там забыл?
– Да все насчет нашего вчерашнего разговора, хочу завербовать там нескольких «охотников». В свете последних событий, как полагаете, на что мы можем рассчитывать?
– Думаю, человек на десять-пятнадцать. Больше – уже психологически другая категория.
– Это было бы просто замечательно.
– Моя секретарша перезвонит тебе, когда оформит поездку. Пока.
После этого Дэн позвонил Наташе.
– Готовься, сегодня едем. Как, кстати, зовут твоего морпеха?
– Совсем скоро он будет уже твоим, – не поддержала фамильярности она. – А зовут его Питер Пэн.
– Почему же я, бестолочь, не догадался сразу спросить?
– «Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови ее, хоть нет», – процитировала Наташа. – Дэн, не пора ли перечитать Шекспира?
– Ладно, все равно уже поздно отыгрывать назад.
Она постепенно угасала. Часы, дни и месяцы тянулись бесконечной чередой, и она уже потеряла счет времени: может быть, прошел только год, а может – и все сто.
Периодически впадала в забытье, и тогда в голове мелькали знакомые картинки. Вот они с Гербертом бегут по залитому солнцем сосновому лесу. Она чувствовала запах хвои, а после, лежа на спине, с восторгом смотрела в бездонное голубое небо. А вот они прячутся от дождя в стогу сена и целуются, целуются…
Потом Герберт исчез. Говорили, что он вампир, но она не могла поверить. Почему же он не загрыз тогда ее саму? Соседи шарахались от нее как от зачумленной.
Все это время она пыталась выбраться, но ничего не получалось. Слежавшаяся земля хотя и тяжело, но понемногу подавалась, а потом рука натыкалась на камень. Он был повсюду, ровный и шероховатый, как будто тщательно подогнанный умелыми каменотесами. И она потеряла надежду.
…Сказочно привлекательный мужчина с благородными чертами лица бережно взял ее за руку. Затем он сделал небольшой надрез маленьким острым ножом. Сзади ее цепко держал за волосы антипод красавца – уродливый одноглазый коротышка. Прекрасный господин дождался, пока несколько капель крови упадут в стакан, а затем ловко, как завзятый аптекарь, перевязал ей палец. Потом он подошел к столу, открыл большой флакон из толстого стекла, добавил в стакан немного прозрачной розоватой жидкости и осторожно размешал.
