Те, скрутив привата, буквально на руках вынесли его на палубу. Робер и Семен последовали за ними. Там их окружила абордажная команда.
– Всыпьте ему для начала линьком тридцать раз по голой спине, – приказал Сюркуф боцману, указывая на Шутера.
Приват вдруг побледнел и буквально по-женски запричитал:
– Не имеете права! Это нарушение международных норм!
Голос его потонул во взрыве безжалостного хохота.
Его, упирающегося словно быка, идущего на убой, подтащили на бак.
– Я буду жаловаться! – кричал Шутер.
– Кому? Английской королеве или королю? А может, самому Бонапарту? – гоготали матросы.
На баке с привата сорвали верхнюю одежду и распластали на бухте троса. И только тут Шутер понял, что с ним не шутят. Он замычал, представив, как хлесткий удар линька разрывает в кровь кожу на спине, и торопливо проговорил:
– Я все скажу, все.
– Давай обратно в каюту, – послышался довольный голос капитана. – Цирк на сегодня окончен.
Шутера посадили за стол, по бокам поставили матросов из абордажной команды.
Сюркуф, склонившись, пристально посмотрел в глаза привату:
– Слушаю.
Тот отвел взгляд.
– Повторю вопрос: во время разбойничьего нападения на французскую колонию вы похитили девушку. Где она?
Капитан шлюпа облизал губы и, зыркнув по сторонам, хрипло произнес:
– Продал даякам.
– Зачем?
– Им нужна была девственница.
Робер с Воронцовым переглянулись.
– У них что, своих мало?
Шутер пожал плечами.
– Хорошо, – сказал Сюркуф, – оставим пока это. На карте показать сможешь, где высадил?
– Примерно.
Воронцов расстелил на столе морскую карту.
– Вот в этом заливе я бросил якорь, – приват водил сальным пальцем по бумаге. – Отсюда еще два часа вверх по реке на лодке. В зарослях есть древний храм, рядом с ним деревня. Вам туда.
Робер взглянул на Семена:
– Узнай у матросов с "Орла", кто ходил с ним. Возможно, найдется провожатый.
– Не найдется! – оскалил зубы приват.
– Это почему? – Воронцов замер у порога.
– Страх! – выкрикнул Шутер и захохотал как безумный.
Лицо его покрылось белыми пятнами, на лбу выступила испарина. Шутер закончил смеяться так же внезапно, как и начал. Теперь его бил озноб. Сюркуф и Воронцов молча наблюдали за происходящим.
Капитан "Орла" провел тыльной стороной ладони по влажным губам.
– Рому! – сказал он и умоляюще посмотрел на Робера.
– Налейте, – кивнул тот матросам.
Один их охранников плеснул в серебряный стакан остро пахнущей жидкости.
Приват залпом выпил:
– Еще!
– Хватит, – остановил руку матроса Сюркуф. – Теперь в самый раз поговорить, почему ты похитил девушку.
– Я вам ничего не скажу, – глаза привата зло блеснули. – Достаточно и того, что услышали. И вообще, зря вы в это ввязались, не по зубам орешек. Балом правит сатана, а я его слуга!
– Это заметно.
– Так уж и сатана! – усмехнулся Воронцов.
Шутер заскрипел зубами и попытался вскочить, но крепкие руки охранников прижали его обратно к стулу.
– Не балуй! – Сюркуф похлопал привата по плечу и бросил матросам: – Смотреть в оба!
На этот раз привата не стали упаковывать по полной форме, оставили грустить наедине с бутылкой рома в запертой каюте.
На палубе к капитану подошел боцман:
– Кэп, мы тут в каптерке обнаружили одного орла. Говорит, штурман.
– Что он там делал?
– Спал.
– Веди сюда.
– Только… – боцман замялся.
– Что еще?
– От него перегаром разит – с ног валит.
– Разберемся.
Допрос штурмана ничего нового не дал. С Шутером он на берег не ходил, девушку видел мельком и вообще старался держаться подальше от темных делишек капитана, ибо считал его проклятым. На шлюп попал не по доброй воле. Был переведен с фрегата "Баунти" указом адмиралтейства.
