Небо вдруг одело маски ужаса.
Белая улыбка у вулкана вздрогнула,
Наполнилась рокотом грохота.
Многотонные вулканические бомбы
Перышками драчливых петухов взлетели
И покатились,
Покатились по круче.
Масса горы,
Задыхаясь,
Вновь вздрогнула
И кипящая лава горлом пошла,
Покашливая, как чахоточный.
Огненность,
Фантазируя клубами черного дыма
И радуясь полной свободе вандала,
Черным вторгалась в голубую свободу неба.
В черное вплеталось зловеще-пунцовое,
И заклубившись,
Ощерилась дымностью в прозрачную
синь небосвода,
Вонзаясь медленно,
Степенно,
Грозно
Над пространством бегущих в ужасе людей.
В них,
В каждого точно плеснуло адом:
Страх вселялся в людей безумством
И город был полон гибнущего одиночества:
Каждый погибал сам по себе.
Кто-то мертвец на своих плечах сдерживал свечу
огромной колонны,
А из-под черного свода лился дождь
раскаленных
камней и пепла.
