Читать онлайн Руфус Дак - Потерянные в Бурге
Редактор Пина Риткус
Дизайнер обложки Пина Риткус
© Руфус Дак, 2025
© Пина Риткус, дизайн обложки, 2025
ISBN 978-5-0065-8930-8
Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero
1990 год
Пролог
15:45, 18 мая
В обставленном антикварной мебелью кабинете, за окнами, плотно закрытыми тяжелыми темными шторами, не пропускающими в комнату полуденного солнца, разговаривали двое мужчин.
Первый, пожилой, с проседью в волосах, покуривая сигару, расслабленно сидел в удобном дубовом кресле, украшенном резьбой. Прямо перед ним возвышался огромный письменный стол, заставленный дорогими безделушками, включая начищенную до блеска серебряную пепельницу, в которую он стряхивал пепел тогда, когда не стряхивал его прямо на пол…
Второй, помоложе, высокий мужчина, одетый в дорогой костюм, натянутый как струна, стоял у окна. Отодвинув край шторы тонкими длинными пальцами, щуря умные и острые как бритва глаза, он смотрел на оживленную, как и должно было быть в полдень, улицу.
– Сможешь передать ориентиры Милану сегодня? – ледяным тоном спросил тот, что постарше, и стряхнул пепел на пол. И так же холодно добавил. – У тебя мало времени.
– Да. Все готово. Ваши люди могут выезжать.
– Быстро! Отлично. Я в тебе не сомневался. Передай Милану всю необходимую информацию. – Пожилой господин стряхнул пепел на этот раз в пепельницу, и удовлетворенно кивнул. Его тон стал мягче, а губы расплылись в ослепительно белозубой улыбке.
– Мы уже договорились с ним о встрече. Сегодня в полшестого вечера. – Продолжая смотреть на улицу застывшим взглядом ответил высокий респектабельный господин.
17:30, 18 мая
Примерно через полтора часа после встречи с пожилым господином, мужчина в строгом деловом костюме зашел в переполненное кафе на центральной площади города.
Осмотревшись, он направился к столику на две персоны у окна, где уже сидел одинокий посетитель. Легко отодвинув от стола тяжелый деревянный стул, он уверенно сел и положил на стол тонкую бумажную папку, перетянутую резинкой.
– Здесь всё? – открывая папку, и внимательно просматривая исписанные каллиграфическим почерком листки, спросил чисто выбритый и одетый с иголочки щеголь, лет тридцати пяти.
– Да. Милан, вас уже ждут. – Ответил респектабельный мужчина, слегка прищурив глаза.
– Надеюсь, сюрпризов не будет, и все останутся довольны. – Сказал, слащаво улыбаясь, вычурно одетый щеголь.
– А я надеюсь, что в дальнейшем буду иметь дело с кем-то более адекватным. – Ответил, продолжая пристально рассматривать собеседника, высокий холеный господин.
– Поговорим об этом, когда вернусь! Главный мне доверяет. – Наигранно сведя домиком выщипанные ровной дугой брови, продолжая ворошить бумаги, ответил Милан. И прибавил, расплывшись, в очередной приторной улыбке. – Может быть, вы сами нуждаетесь в моих услугах?
На что его собеседник криво усмехнулся и, резко встав со стула, пошел к выходу из кафе.
– Ну-ну, не обижайтесь. Буду рад выслушать все ваши замечания и предложения, – уже в пустоту крикнул Милан, и тихо добавил. – Придешь. Куда ж ты денешься. Но он ошибся. Главный больше не прибегал к его услугам. И высокого господина Милан тоже больше никогда не видел.
6:05, 15 июня
Четыре недели спустя двое мужчин, одетых в пахнущую швейной фабрикой новенькую одежду, только что из магазина, сели в автомобиль с ярко красными плюшевыми чехлами.
– Натан! Милан дал тебе салфетки? – Адам похлопал жилистой рукой с волосатыми пальцами карман кожаной жилетки. – У тебя должна быть еще пачка, на всякий случай.
– Здесь, – чуть опустив солнцезащитный козырек над сиденьем водителя и показывая на герметично закрытый пластиковый пакет, ответил мужчина необычайно крупного сложения с бритой наголо головой. Потом открыл окно, впуская в салон свежий утренний воздух, и по-отечески заботливо потрепал собеседника по плечу. – Не спаришься в кожаной жилетке?
– После полудня сниму, чтоб не вспотеть, – ответил Адам, достал из бардачка зеркало и с удовольствием посмотрел на свое отражение, подмигнул Натану и пропел низким вибрирующим голосом, растягивая слова – «Детка-ам нравя-ятся ковбо-ои.»
– Если вспотеешь раньше, не перепутай пачки, когда будешь пот вытирать, – ласково улыбаясь собеседнику, сказал Натан, выкладывая на приборную панель открытую магазинную упаковку освежающих салфеток, и, ухмыльнувшись, добавил. – А то все проспишь.
Похищения
Глава 1. Дар
«Рядом, в дух шагах от тебя кто-то гибнет, и мир рушится для него среди крика и мук… А ты ничего не ощущаешь. Вот ведь в чем ужас жизни… Вот почему мир так медленно движется вперед. И так быстро назад.» (Эрих Мария Ремарк)
«София сидела на полу из старых прогнивших досок, покрытых плесенью и слизью. Она не могла полностью распрямить шею – потолок был слишком низким и еще более отвратительным, чем пол, хоть доски и не были гнилыми. Они не были плотно подогнаны друг к другу и в щели проваливались хвосты крыс, бегавших наверху.
Иногда они касались лица Софии. Тогда всё её тело передергивало и она поднимала руку, испачканную дурно пахнувшей грязью с пола, чтобы дотронуться до крысиного хвоста – тварь, испуганная неожиданным прикосновением, убегала. Когда топот маленьких лапок затихал где-то вдали, София глубоко вдыхала спертый воздух и ненадолго расслаблялась.
Передвигаться в этом ужасном подвале можно было только на четвереньках, низко опуская голову. Уже долго-долго, наверно неделю, она этого не делала – не было ни сил, ни желания.
Она просто сидела сгорбившись, прижимая голову к коленям, или лежала, свернувшись калачиком на холодных отвратительно пахнущих досках.
Сейчас она полусидела-полулежала, облокотившись израненной спиной на плохо обструганные доски, впивавшиеся в раны на спине незаметными острыми занозами, и смотрела на черную толстую крысу, которая сидела возле маленькой грубо сколоченной дверцы и с причмокиванием облизывала блестящую шерстку. В дверце были такие же большие щели, как и в «потолке». Сквозь них в убогое жилище Софии пробивался свет, похожий на сонечный.
Все было как обычно, кроме одного – в кармане ее лохмотьев лежал маленький ключ от большого амбарного замка, висевшего снаружи темницы.
София чуть наклонилась вперед, чтобы получше рассмотреть узкую щель между дверцей и «потолком», в которую должна была пролезть ее рука, и грязные лохмотья, когда-то бывшие ее платьем медленно съехали с ног. Ключ выпал из кармана. Дрожащей рукой она подняла его и чуть не уронила, таким тяжелым он оказался.
Она собрала последние силы и поползла к дверце, стараясь не уронить маленький и при этом невыносимо тяжелый кусок металла из ослабевших пальцев. Ее уже не пугали крысиные хвосты, касающиеся лица.
Жирная черная крыса, сидящая рядом с дверью, услышав шорох, подняла голову и удивленно посмотрела на девочку. А когда поняла, что София не остановится, нехотя убежала в самый темный угол.
Исхудавшая рука не застряла в щели и стала шарить по дверце с наружной стороны в поисках замка. Ключ вошел в него как по маслу и так же легко повернулся. Через минуту замок вместе с ключом упал в вонючую жижу, собравшуюся в небольшой бороздке, выдолбленной Софией давным-давно, когда она еще надеялась убежать, сделав подкоп. За что была наказана. Ей вырвали ногти на руках. Невыносимую жуткую боль невозможно было забыть, и она больше не повторяла своей ошибки.
Дверца со скрипом открылась, и в глаза ударил солнечный свет. София выползла наружу и встала, на трясущиеся от слабости ноги. В первые минуты было странно и непривычно не сидеть, скрючившись в три погибели.
Оглядевшись по сторонам, она вздрогнула. Ей показалось, что на пожухлой траве холма напротив сарая, под которым была ее тюрьма, сидит еще более толстая черная крыса, чем та, которую она спугнула в подвале.
Страх оказался напрасным. Сощурив, отвыкшие от дневного света, глаза, она разглядела, что перед ней выкусывает блох на пушистом животике обыкновенный черный кот.
Девочка с трудом залезла на холм и огляделась. Вокруг были запущенные поля и пастбища, окруженные старой поломанной изгородью. В строгом порядке, над высокой травой возвышались полуразвалившиеся маленькие домики, когда-то бывшие пчелиными ульями. А прямо у ее ног начиналась заросшая дорога, ведущая через поле к лесу.
Неожиданно по телу пошли мурашки. Стало зябко и страшно. Это уже было! Она выбиралась наружу. Это был уже третий раз. Первые два раза какие-то невидимые цепи удерживали ее, не давая покинуть это страшное место. И она обреченно возвращалась обратно на грязные и скользкие прогнившие доски, чтобы смотреть на свет только через щели маленькой дверцы.
Нет! Нет! Она больше не вернется. Она посмотрела на стертые веревкой запястья рук и поняла, что не может вспомнить, когда и как она развязала тугие узлы: «Не важно. Это не важно. Надо бежать. Я больше сюда не вернусь.» Но не могла сдвинуться с места. Ноги налились свинцом. Появилось чувство, что лучше сдаться, остаться здесь. Это легче, чем бежать. Опять пришли в голову предательские мысли. Она обернулась посмотреть на старый сарай…»
И проснулась.
Открыв глаза, София долго лежала в постели и смотрела в потолок. Майка была мокрой от пота.
Так она просыпалась по нескольку раз в месяц, уже много лет. Иногда даже приходилось вставать ночью, чтобы поменять майку или ночную рубашку. После чего снова приходил сон, а вместе с ним и сновидения. Хорошие и плохие, черно-белые и цветные, страшные и прекрасные – они снились каждую ночь. Слишком яркие, живые и настоящие, чтобы их можно было просто забыть и не вспоминать. Иногда было трудно разобраться, где заканчивается сон и начинается реальность.
Сон с темницей был особенным. Он снился регулярно.
С тех самых пор, как одним летним днем еле живую девочку на лесной дороге подобрал цыганский табор. Тогда ей было восемь лет, и она была похожа на узницу концлагеря, изголодавшуюся, измученную и изувеченную.
А еще через пару месяцев полиция забрала ее у цыган и вернула домой – к отцу и бабушке, которые думали, что потеряли Софию навсегда, как и ее брата, который до сих пор числится в пропавших без вести.
Работники полиции и социальных служб долгое время пытались узнать, что произошло, кто смог сделать такое с ребенком. София не могла ничего вспомнить, только боль, боль, боль… На вопросы о брате девочка тоже не смогла дать ни одного вразумительного ответа, который бы мог помочь в поисках мальчика.
Она целый месяц провела в больничной палате, и еще полгода психологи делали все возможное, чтобы вернуть ей память о случившемся. Не помогли ни лекарства, ни гипнозы, ни специальные программы.
Подробности о своем заточении София узнала, незаметно подкравшись к кабинету главврача детского отделения больницы Бурга, подслушав разговор доктора с ее отцом. Многое девочка не смогла понять.
Лишь спустя годы, София осознала все ужасы, которые творились в старом сарае. Но несмотря на весь кошмар произошедшего, ее отношение к истории было таким, будто речь шла о постороннем человеке.
Раны зажили. Воспоминания не вернулись. Остался только сон.
Со временем София заметила странную закономерность. Когда ей снился именно этот сон, армия пропавших без вести пополнялась человеком, с которым она сталкивалась хотя бы раз в жизни, или просто когда-то видела его фотографию. Невероятным было и то, что снился он в те сутки, когда человек пропадал. И совсем странным был тот факт, что София обязательно узнавала о происшествии одной из первых.
Похожие книги
