–Хорошо, хорошо. Возьмем – ты только успокойся. – через минуту согласился он, и слоник, размером с детскую подушку, оказался в машине.
Устроившись в детском кресле, Машка, доедая шоколадку взяла слоника на руки и прильнула мордашкой к бархатной спинке игрушки. Маленькой ладошкой, испачканной в шоколаде, она держала слоника за задние ножки отчего на задних конечностях игрушки образовалось коричневое пятно, пахнущее шоколадом. Я хотела заругаться на дочь, но передумала. Неприятностей и так было много, и игрушку всегда можно было отстирать.
Подъезжая к родительскому дому, я увидела небольшую толпу женщин стоящих у наших ворот. Когда машина остановилась от толпы отделилась одна из женщин и подошла к нам. С трудом я узнала в ней тетю Лиду, мамину самую близкую подругу.
–Лерочка, как хорошо, что вы приехали еще до вечера, а то я прямо не знала, что и делать. Давно хоронить пора. Погода то жаркая стоит.
У меня из глаз полились слезы. Значит, это все-таки правда, мамы больше нет.
–Вы хоть расскажите, что произошло! – взмолилась я.
Лида, взяв меня под руку, повела к калитке нашего дома.
– Никто ничего толком не может объяснить. Но я-то точно знаю, что Аня с утра собиралась в лес, по грибы. Сама знаешь, грибов нынче видимо невидимо. Вот Анна и решила сходить, запастись на зиму, а в лесу, видно, заплутала и попала ногой в охотничий капкан. Да выбраться из него не смогла. Было это три дня назад. А когда ее нашли, то почти ничего от Анечки не осталось. Звери дикие сделали свое дело.
Тетя Лида вытерла мокрые глаза платком.
–Лерочка, ты прости нас, но гроб закрытый. Поверь, смотреть на то, что осталось от Ани тебе лучше не надо.
–Так может это и не она была там, в капкане? – спросила я, со слабой надеждой. – Вы же экспертизу не делали, опознавание не проводили!
–Наш участковый был на том месте, понятые были, – начала перечислять Лида, – а потом и из района какие-то люди приезжали. А что говорить-то, если по всем признакам выходит – это наша Анечка! – тетя Лида громко заплакала.
– Какие признаки? –не поняла я.
– На Анне куртка, стеганная была надета, в которой она всегда в лес ходила. В кармане куртки заколка ее была, которую ты ей подарила, с разноцветными камнями, помнишь? Сапоги резиновые на ногах ее были. Там еще голенище порванное, а я знаю эти сапоги. Порвала Аня их, когда мы с ней через забор лезли, еще год назад…
Мы приблизились к дому. Тетя Лида махнула кому-то рукой, двери дома распахнулись, и я увидела мужчин, которые на плечах выносили обитый красной материей гроб.
Я, готова была упасть на землю перед этим шествием, что б не пустить, не разрешить … И вдруг почувствовала, как меня кто-то крепко обнял. Я подняла глаза. Около меня стоял муж, а рядом с ним, держась за руку, стояла Машка, сжимающая в маленьком кулачке хобот бедного слоника.
Мы последовали за гробом вдоль улицы. За нами шло еще человек двадцать, в основном это были женщины.
Я знала, что до деревенского кладбища нам идти минут пятнадцать, даже если идти очень медленно, а мне хотелось, как можно тише передвигать ноги или вообще остановиться и стоять, до конца не в силах осознать случившееся.
Я видела маму неделю назад. Она приехала к нам и целый день возилась с Машкой, дав мне возможность отоспаться и привести в порядок квартиру. Я никак не могла представить ее мертвой, и может от этого я не чувствовала горя. Мне почему-то казалось, что все это какая-то нелепая театральная постановка и гроб не настоящий, и могила бутафорская, а эти люди-обычная массовка.
