Сначала в этом видели бунт, потом – неуместные попытки лучше выглядеть в чужих глазах, а теперь судить бросили: какой в этом смысл, если виновник слухов оправдываться не спешит?
На деле все было куда проще и сложнее, и причину Юкай нашел в узелках.
Всю жизнь наставника носило по родным и чужим землям, не давая закрепиться. Даже характер его изменился, но стремление к порядку никуда не делось, только приобрело совсем другой вид. Если не получается успокоить мысли, можно занять их и руки чем угодно, лишь бы отвлекало; если в мире вокруг порядка нет, так наведи его хоть на подвластном тебе крошечном кусочке.
Старые привычки, старые связи, старые принципы, от которых невозможно отступить. Лишенный собственной судьбы, Ши Мин отчаянно цеплялся за несколько якорей и терять их не желал.
Воздух потек от жара, превратился в огромную реку. Приближалось время испепеляющего зноя. Повинуясь едва заметным знакам, за спиной Ши Мина собралась группа из шести воинов. Многажды истоптанный песок стал совсем рыхлым, изрытый когтистыми лапами ящеров; каждый шаг давался с трудом.
Может, даже злой гордости пустынных жителей есть предел, думал Юкай, провожая взглядом удаляющийся отряд. Никакой гонор не стоит жизней. На мгновение он позволил себе помечтать о том, как распахиваются ворота, впуская порывы ветра и длинную колонну войск; как жители сдаются, бескровно принимая новую власть… Рассчитывать на такой исход не стоило, но уж больно хотелось оставить песчаное море далеко за спиной.
Ши Мин остановился на полпути, не приближаясь к стене слишком близко. Семерка воинов подъезжала все ближе к воротам, оставляя за собой извилистую вязь глубоких следов. Пыль поднималась, как дым от пожара, и солнце сквозь нее светило с тусклым прищуром.
Два десятка лучников замерли, нацелившись на верхний край стены. Ничто не помешает насквозь лживым улыбчивым песчаным шакалам начать обстрел прямо сквозь белую тряпку. Юкай не отводил взгляда, готовый отдать команду в любую секунду. Человек, тень, да хоть тень от тени – пусть лишь промелькнет. Ему нужен только повод.
Один из семерых воинов откинулся в седле далеко назад и выстрелил в воздух из лука. На древке стрелы развевалась длинная белая лента. Достигнув своего пика, стрела по дуге понеслась вниз и пропала где-то за стенами города.
Переговоры.
Был ли какой-то глубинный смысл в том, что символ мирных переговоров и траурные одежды имели один и тот же цвет?
Ожидание растянулось на несколько часов. Беспощадное солнце выжигало последние остатки сил, превращая разум в липкое болото. От бесконечного блеклого золота песков ломило затылок, и Ши Мин неспешно двинулся обратно вглубь строя.
На стене полыхнуло алым. Человек в облаке ярких, танцующих на ветру одежд возник из ниоткуда: он не карабкался, цепляясь за камни или веревки, а взлетел одним гибким стремительным движением и остановился на самом краю.
Стройная сухощавая фигура была по-юношески легкой, но движения выдавали немалый опыт. Многослойность одежд напоминала обычные наряды пустынников, только цвет свежепролитой крови здесь никто не решился бы носить: слишком быстро он становился грязно-розовым. Краска на солнечных лучах выгорала спустя неделю; подобные одежды могли бы надевать раз в год на важное событие, а такое расточительство было по карману только очень богатым торговцам.
В руках человек держал что-то крупное, но разглядеть предмет среди пляски кровавых одежд было невозможно. Алые всполохи на фоне истертого жаром бледного неба казались дикими и неправильными, как яркий цветок, пробившийся сквозь многолетний слой льда.
