Потомок Рода - страница 12

– Тут не поспоришь, – признал я. – Но это был лишь временный этап. Сейчас моя жизнь течет в совершенно ином русле. Кто знает, а может сегодняшние граждане интернета, тиктокеры-хайпожоры, завтра станут реформаторами и мыслителями, как вы?

– Ох, сомневаюсь, – скривился Саблин и отмахнулся рукой. – Эти, так сказать, мертвы по прибытию, уже не спасти.

– Устройте-ка передышку в ваших дебатах, мудрецы, – услышал я голос Миры за спиной.

Как она оказалась там? Только миг назад сидела напротив… Телепортация, не иначе. А вдруг и правда ведьма? Мирослава наклонилась ко мне с глиняным кувшином, наполняя кубок рубиновым вином. Показала два пальчика, озорно сверкнула глазами и одарив своей неидеальной, но такой манящей улыбкой, упорхнула, аппетитно покачивая бедрами. Мне вдруг подумалось, что Мирка – вылитая французская модель Летиция Каста. Легко представляю ее на обложке глянцевого журнала объектом грез тысяч мужчин. А вместо этого она – виночерпий на полставки у простого русского парня, далеко не царских кровей. Выходит, накормила и напоила меня колдунья, два пункта из трех. Роднов, ты влип.

Саблин и Самойлов тем временем погрузились в пучину теологических споров. Вполне предсказуемо, слава богу, хоть не в политику ударились. Помнится, один российский фонд даже проводил исследование на тему самых популярных тем для словесных поединков. Большинство респондентов назвали политику, религию и экономику, скромно умалчивая о том, что такие дискуссии обычно разгораются после щедрой порции горячительных напитков. Вот и эти двое, изрядно захмелев, рассуждали о язычестве и христианстве. Причем зачинщиком богословских дебатов оказался Ждан.

– Федор Палыч, есть масса примеров, когда следующие поколения превосходят предшественников. Взять хоть Крещение Руси. Когда Владимир обратил Русь в христианство, наши предки-язычники бурно протестовали, не могли принять перемены. Наверняка ругали князя по-черному. Прям как вы твердили, что раньше было лучше. А что в итоге? Русь стала равной другим европейским державам, люди познали грамоту – христианские церкви и монастыри стали оплотом просвещения. И все махнули рукой, перестали ныть и ругаться на Владимира. Вот и вы рано или поздно ворчать перестанете, – заключил Артем. – Молодежи нынешней ваша история до перестройки не шибко интересна. У них мир с нулевых начался. Так что проживут без ваших наставлений. Даже религию себе может новую придумают, будут верить в новых богов, а то и старых вернут – Сварога там или Чернобога. Сейчас неоязычество в моде.

– Ха-ха, где вера и где современная молодежь? Много ли ты, Артемий, юнцов в церквях видишь? А сам-то часто посещаешь храм, или только после крещенских морозов заглядываешь раз в году за компанию? Не мешай мух с котлетами. И ты бы еще с неандертальцами нас сравнил. Весь прогресс в нашей истории начался с девятьсот восемьдесят восьмого года. Только при монотеизме общество росло и развивалось. У политеизма будущего нет, – хмыкнул Саблин. – Вспомнив про язычество – сам, по сути, указал на глупость нынешней молодежи. После веков расцвета христианской цивилизации, они, словно волки, снова в лес смотрят, в неоязычество подались. На улицах все чаще встречаются люди, у которых вместо креста – обереги, свастики и руны на теле наколоты. И твердят, что христианство – не наша родная вера, религия слабых. А вот наши предки были язычниками, поэтому были сильны. Ей-богу, сумасшедшие.