Потомок Рода - страница 23

Я же, предусмотрительно, заплатил хозяевам гостиницы в Жигулях, и они разрешили оставить мой внедорожник на внутренней парковке. Моему примеру последовали немногие, ибо тащиться три километра по жаре с грузом – испытание не для всех. Например, у меня за спиной сейчас рюкзак весом под двадцать килограмм, в нем доспехи, оружие и щит, знаете ли, не бутафорские, плюс палатка, запасное белье и прочие мелочи. И это я еще налегке приехал! Реконструкторы средневековья иной раз и по сорок килограмм на себе прут.

В село можно было добраться по дороге, но это означало сделать изрядный крюк. Зачем, если напрямик, через холмистую поляну, к Жигулям вилась узкая тропка, пробитая сквозь высокое травяное море летнего поля. По ней и двинулся, неспешно пережевывая сорванный стебелек, внимая симфонии природы, любуясь ее первозданной красотой. Вокруг царил гулкий хор насекомых: цикады беспрерывно стрекотали, пчелы гудели, бабочки порхали с цветочка на цветочек, словно крошечные драгоценные камни, сверкающие на солнце. В траве шуршали жуки, а где-то вдали слышались глухие трески кузнечиков. Вдруг тишина. Все насекомые замерли как по команде, и я вместе с ними, прислушиваясь. Над головой пронесся стремительный шепот крыльев, и я увидел орлана-белохвоста, парящего в воздухе. Его острые глаза искали добычу. Чуть дальше в поле, возле норы, маленькая полевка выглянула наружу, понюхала воздух, не подозревая об опасности. В мгновение ока грозная птица спикировала вниз, выпустив когти, схватила грызуна и взмыла в небо, оставив за собой лишь облако пыли. И природа вновь ожила. Цикады снова застрекотали, пчелы зажужжали, а на траве появилась новая бабочка, ее крылья переливались всеми цветами радуги. Жизнь и смерть, радость и горе – все это тесно переплетено в этом летнем поле. Будто смотришь передачу «В мире животных», только в формате 3D, с полным эффектом присутствия.

Тропинка, петляя змейкой, вилась меж холмов, то взбираясь на их пологие спины, то ныряя в низины. В дымке марева, над горизонтом, проступили крыши Жигулей – поселок приближался. Слева от залива к сердцу села тонкой нитью бежала речушка. Солнце обжигало кожу, и я уже порядком взмокший не удержался от соблазна омыть лицо и тело. Свернув с тропы, спустился к берегу, сбросил с плеч тяжелую ношу и мокрую от пота футболку. Зачерпнул пригоршню прохладной воды и с облегчением умылся, повторяя это снова и снова. Река была довольно чистой, и благодаря обострившемуся зрению, я мог наблюдать подводную жизнь с поразительной четкостью. Стайки юрких серебряных рыбок сновали меж зарослей камыша. По дну, усыпанному тиной, неспешно ползли раки в зеленых панцирях, выискивая пропитание. В глубине, в гуще ила, темнела кость – то ли животного, то ли человека, – не было ни малейшего желания устанавливать ее происхождение.

Ополоснувшись, я вновь взвалил на плечи рюкзак и вернулся на тропу, пытаясь разобраться в причине своего неестественного спокойствия. Я, человек рациональный, чуждый магии и мистики, – хотя, как говорил Скаблину, допускаю существование диковинных существ, объяснимых с точки зрения науки: вирусы, мутации, кровосмешение. Но то, что произошло со мной, не поддавалось никакому объяснению. Чистейшая мистика, паранормальщина, ворвавшаяся в мой мир всего полдня назад. По идее, сейчас я должен биться в конвульсиях ужаса, звать на помощь, но вместо этого безмятежно любуюсь красотой природы. Да, нервы у меня крепкие, не сломленные тремя годами мясорубки, но неужели это даровало мне иммунитет к чертовщине? Вряд ли. Я обычный человек, способный бояться и паниковать. А может нахожусь в состоянии шока, поэтому и реагирую неадекватно? К вечеру меня отпустит, и я разражусь воплем, от которого соседи вызовут санитаров, и меня отправят на курорт в желтый дом. И снова – не то. Не могу объяснить рационально, но знаю, что нахожусь в норме. Возможно, Вещий ворон или его хозяин поставили ментальный блок, или алатырь защищает мой разум от безумия. В голове роится множество вопросов, но, странным образом, я принимаю эту ситуацию целиком и полностью.